"Иван Шмелев. Волчий перекат" - читать интересную книгу автора

там, а должен бы выплысть, коли с лодкой что обошлось. Шутовое дело
выплысть... может, на стрежене понесло, в сапоги налило. А женка у ево
осталась, двое ли - трое ли у ево было. Так-то вот оженишься, наведешь их, а
там и потопнешь. На харчи-то и то не хватает...
Серегин вышел на волю. Хлестало дождем с реки. Черно было на берегах,
черно и на воде; но там хоть по широкому плесу поигрывали, дробились в дожде
огоньки. Он смотрел на свои огоньки, разбирая кривую линию стрежня. Да, вот
наладил и тут, и там... а свое не наладил. Ползло под ногами. Даже сквозь
дождь и гул чащи пробивался булькающий шорох ключей. Пофыркивала рядом
Лиска.
- Лиска!
Она визгнула и заюлила у ног. Бывало, сидела у камня, когда он ел, и
смотрела в глаза. Тогда было светло на берегу.
...Что ж не идет-то, а? огни не кажет?... Выпить бы вкрепкую да
заснуть...
Смотрел в черноту, за баканы, где должны показаться огни.
- Не кажить? - отзывался из темноты Семен. - А, ты, дело какое...
- Какой сегодня идет?
- Думается так, что Чиковский... либо тот... Генерал... Новые, к им и
не приглядишься...
...Когда же?
- Егор Иваныч... - просительно сказал голос Семена. - Скажи там, по
начальству правления... накрышечку какую ни есть бы... мокрое время,
невсутерпь... до кишек мокнешь...
- Да когда же он, черт!... Господи... - Огонь кажить! Валит!
- Лодку, Семен!
Спотыкаясь и катясь по глине, Серегин вбежал в землянку, прыгнул через
скулившего на ступеньке кутенка, накрылся плащом, схватил чемоданчик и
выбежал в темень. Застучало дождем по клеенке, загремело в ветре, как
жестью, - жестким плащом.
- Лодка где? Фонарь зажигай, живей фонарь зажигай!...
- Здеся... да спицы смокли...
- Давай, черт тебя... мимо проскочит... Заюлило золотыми змейками на
глине, в ключах, закачался тусклый фонарик на палке. Загромыхали весла.
- Ну, дай Господи... Прямо, шурга пошла... Держись, Егор Иваныч!
Крепко накатывало волной, мешало выбраться. Серегин стоял, упершись
ногами в борта. Следил, как извиваются высокие огни по стрежню.
- Паруси-ит, Егор Иваныч! - кричал Семен, наваливаясь изо всех сил на
весла. - Садись ты, шумной!...
Срывало ветром. Серегин махал огнем. Не давали гудка высокие
наплывающие огни, не трепетало сигналом.
- Лихо дело, не черпануть бы... Садись!
- Гребись знай!
Ближе, ближе подбирались огни. Шлепнуло волной сбоку, подняло и бросило
в хлябь.
- Садись! - заревел Семен. - Шутова голова!
- Знай гребись!
- По-спеем! Кружить ему два раза! Машуть вон... Плавно, дугой,
покачался огонь-сигнал, и, наполняя ночь новым, уже сознательным шумом,
загудел пароход, показывая освещенный бок.