"Иван Шмелев. Свет разума" - читать интересную книгу автора

Иван Шмелев

Свет разума

С горы далеко видно.
Карабкается кто-то от городка. Постоит у разбитой дачки, у
виноградника, нырнет в балку, опять на бугор, опять в балку. Как будто,
дьякон... Но зачем он сюда забрался? Не время теперь гулять. Что-нибудь
очень важное?.. Остановился, чего-то глядит на море. Зимнее оно, крутит
мутью. Над ним - бакланы, как черные узелки на нитке. Чего - махнул рукой.
Понятно: пропало все! Мне - понятно.
Живет дьякон внизу, в узенькой улочке, домосед. Служить-то не с кем:
месяц, как взяли батюшку, увезли. Сидит - кукурузу грызет с ребятами.
Пройдется по улочкам, пошепчется. В улочках-то чего не увидишь! А вот как
взошел на горку да огляделся...
Не со святой ли водой ко мне? Недавно Крещение было.
Прошло Рождество, темное. В Крыму оно темное, без снега. Только на
Куш-Кае, на высокой горе, блестит: выпал белый и крепкий снег, и белое
Рождество там стало - радостная зима, далекая. Розовая - по зорям, синяя - к
вечеру, в месяце - лед зеленый. А здесь, на земле, темно: бурый камень да
черные деревья.
Славить Христа - кому? Кому петь: "Возсия мирови Свет Разума?.."
Я сижу на горе, с мешком. В мешке у меня дубье. Дубье - голова и мысли.
"Возсия мирови Свет Разума?!."
А дьякон лезет. На карачках из балки лезет, как бедный зверь. Космы
лицо закрыли.
- Го-споди, челове-ка вижу!.. - кричит дьякон. - А я... не знаю, куда
деваться, души не стало. Пойду-ка, думаю, прогуляюсь... Бывало, об эту пору
сюда взбирались с батюшкой, со святой водой... Ах, люблю я сторону эту
вашу... куда ни гляди - простор! "И Тебе видети с высоты Востока!.." А я к
вам, по душевному делу, собственно... поделиться сомнениями... не для
стакана чая. Теперь нигде ни стакана, ни тем паче чаю. Угощу папироской вас,
а вы меня беседой?.. Хотите - и тропарек пропою. Теперь во мне все дробит...
Он все такой же: ясный, смешливый даже. Курносый, и глаз прищурен -
словно чихнуть обирается. Мужицкий совсем дьякон. И раньше глядел простецки,
ходил с рыбаками в море, пивал с дрогалями на базаре, а теперь и за дрогаля
признаешь. Лицо корявое, вынуто в щеках резко, стесано топором углами,
черняво, темно, с узким-высоким лбом - самое дьяконское, духовное. Батюшка
говорил, бывало: "Дегтем от тебя, дьякон, пахнет... ты бы хоть резедой
попрыскался!.." Смущался дьякон, оглядывая сапоги, молчал. Семеро ведь
детей - на резеду не хватит. И рыбой пахло. И еще пенял батюшка: "Хоть бы ты
горло чем смазывал, уж очень ржавый голос-то у тебя!" Голос, правда, был с
дребезгом - самый-то ладный, дьячковский голос. Мужицкие сапоги, скребущие,
бобриковый халат солдатский, из бывшего лазарета, - полы изгрызены. Нет и
духовной шляпы, а рыжая "татарка". Высок, сухощав и крепок. Но когда угощает
папироской, дрожат руки.
- Вот, человека увидал - и рад. Да до чего же я рад-то!.. А уж тропарь
я вам спою, на все четыре стороны. Извините, не посетили на Рождество. Сами
знаете, какое же нынче Христово Рождество было! О. Алексия бесы в Ялту
стащили.