"Олег Шмелев. Три черепахи " - читать интересную книгу автора

платить, но мы не жалели, потому что хоть один раз в жизни человек должен
как следует разгуляться, тем более нас ждали суровые испытания, и еще
неизвестно, вернемся ли мы живыми...
В половине девятого приехали на Курский вокзал. Брысь повел нас через
какие-то склады и вывел на железнодорожные пути по другую сторону вокзала.
На путях стояли два состава, но оба скоро ушли. Мы присели за сложенные
штабелем рельсы, и Брысь объяснил, что наш поезд должен отправляться с
первого пути, самого ближнего к вокзалу. Наметили план действий и стали
ждать.
Скоро на первый путь медленно втянулся длинный состав с большим
паровозом. Уже смерклось, потому что небо было в тучах, и в этом нам
повезло. Быстро перебежали через рельсы, Брысь вспрыгнул на подножку вагона
в середине состава, поглядел в тамбур, спокойно открыл ключом дверь и
махнул нам рукой. Это был тамбур, где находилась печь. Брысь отпер штопором
перочинного ножа висячий замок на двери отопительного отсека, и мы с Эсбэ
сели на корточки по бокам от печи, а он нас запер и исчез. По плану Брысь
должен нас навещать, а часто или редко - это смотря по обстановке.
Сердчишко у меня билось, как овечий хвост, и у Эсбэ, наверно, тоже. Но
мы успокоились, как только поезд тронулся. Летом печку топить не будут, так
что потревожить никто не должен. А если и застукают, Брысь сумеет или
выручить нас, или вместе с нами отдаться во власть кондукторов, а от них
убежать - плевое дело...
Стучали колеса, скрипела холодная печка, звякала в ведре лопата, а
паровоз иногда гудел то сердито, то радостно. Мы ехали в Испанию.
Шептаться - ничего не услышишь, говорить громко нельзя. Не помню,
долго ли смотрели мы на пролетавшие за темным окном красные искры, но
проснулся я, когда окно уже было светлым. Эсбэ, как и я, лежал на
оцинкованном грязном полу тесного закутка, свернувшись калачиком, и щека у
него была то ли в саже, то ли в угольной пыли. Хотелось пить, но воды мы не
взяли, и я снова уснул. Растолкал меня Эсбэ. Поезд стоял на какой-то
большой станции.
- Серьга, Серьга! - шептал Эсбэ, и глаза у него были больше медного
пятака.
- Я уже не сплю, - откликаюсь. - Что случилось?
- Весь народ из поезда вышел. Мы уже давно стоим.
- Сколько?
- Может, полчаса. А Брысь не идет.
За стенами вагона слышались громкий говор, смех, крики носильщиков. И
светло было, как в солнечный день.
Мы не знали, что предпринять, но тут заскрежетал замок на двери, дверь
раскрылась на две половинки, и мы увидели Брыся.
- Живо за мной! - скомандовал он. Через минуту мы курили за пакгаузом
на солнышке и обсуждали положение. Было девять утра.
- Почему сошли? - спросил Эсбэ недовольно. - Нам ехать еще трое суток.
- По кочану! - мрачно сказал Брысь, но злился он не на нас, а, похоже,
на себя. - Или расписание изменили, или путь. Не в тот поезд мы сели,
чижики. Это город Горький.
Эсбэ сразу стал спокойный и деловой. Спрашивает у Брыся:
- Что будем делать, командир?
- Надо подумать, штурман.