"Николай Шмелев. Последний этаж" - читать интересную книгу автора

груды впечатлений выстроить ничего прочного, не могу соорудить никакой
логической конструкции, определить, хотя бы для самого себя, что было
причиной, что следствием, что было во-первых, а что было во-вторых.
Единственное, в чем я отдаю себе полный отчет, что я действительно знаю,-
это свои симпатии и антипатии, а почему они возникли, как складывались, да и
справедливы ли они в конце концов, убейте, сказать не могу.
Плохо, но я помню первую мировую войну, тоже плохо, но все-таки более
отчетливо помню войну гражданскую, тиф, голод, разруху, в двадцатые годы я
уже вел активную, деятельную жизнь, окончил Московский межевой институт,
работал маркшейдером на шахте в Донбассе, потом каким-то боком был втянут в
"процесс промпартии", но отделался, по молодости, пустяками - хотя этих
пустяков, естественно, мне хватило на всю жизнь,- и вскоре вышел живым и
здоровым
на свободу, в тридцатые годы работал геодезистом в полевых партиях,
исходил, исколесил всю Россию из конца в конец, сороковые провел на Дальнем
Востоке, в военно-топографическом отряде, был даже дважды награжден, в
пятидесятые перебрался в Москву, преподавал геодезию в Геологоразведочном
институте, потом перешел в НИИ, защитил зачем-то под старость диссертацию...
Вот уже четвертый год я на пенсии, сплю, читаю, гуляю по Тверскому бульвару,
беседую с такими же старичками, как и я, беседую преимущественно о былом, но
иногда и о злобе дня - ей, как известно, нет конца и не предвидится, пока
человек жив... Все мило, скромно, тихо, достойно - чего ж еще и желать на
старости лет?
Мне хотелось бы быть правильно понятым с самого начала: я действительно
давно уже не думаю ни о боге, ни о своем, так сказать, месте во вселенной. Я
глубоко убежден - даже неловко как-то об этом говорить, заранее прошу у
читателя извинения за подобные банальности, - что никому еще и никогда не
удавалось додуматься в этих вечных вопросах до большего, чем простая
констатация унылого, согласен, неприятного и тем не менее абсолютно
бесспорного факта: каждый из нас - лишь песчинка в пустыне бытия, и приходил
ли ты в мир или вовсе не был в нем, не имеет ровным счетом никакого значения
ни для кого, кроме разве что тебя самого да еще немногих твоих близких, кого
судьба так или иначе связала с тобой в один узел. В молодости, помню, все во
мне топорщилось, протестовало против этой горькой истины, но со временем я
смирился, вернее, вынужден был смириться с ней: после того, как на моих
глазах десятки миллионов людей, не повинных ни в чем, кроме того, что они
вообще имели несчастье появиться на свет, сгорели в огне войны или погибли в
концентрационных лагерях - как мог бы я по-другому смотреть на мир, как мог
я продолжать искать какие-то резоны, какие-то высшие оправдания своему
собственному существованию и существованию других? Повезло, остался жив по
какой-то непонятной случайности - ну, и слава тебе, господи, дыши, радуйся,
пока не пришел и твой черед...
Постепенно, не сразу, уже под старость, я включил в круг этих
размышлений и так называемых великих людей, и чем дальше, тем больше я
убеждаюсь, что и в этом я тоже прав. Был ли человек по имени Лютер или не
было человека по имени Лютер - какая кому, в сущности, разница? Его имя -
просто удобный символ для обозначения очередного всплеска безбрежной
человеческой стихии, и в этом смысле оно ничем не отличается от таких
обыденных и безликих понятий, как дождь, ветер, слякоть, дым. Для него
самого все было так же, как и для других, "прах ты и во прах возвратишься",