"Николай Шмелев. Пашков дом" - читать интересную книгу автора

Николай Петрович Шмелев

Пашков дом

"Спускаться? - остановившись на секунду перед влажной, исходящей паром
дырой подземного перехода, подумал Горт. - Или пройти немного дальше, к
Военторгу, и там перейти поверху?.. А, что я, в самом деле... Там теперь
тоже не перейдешь - недавно и там прорыли... Теперь уже все, брат, навсегда:
хочешь не хочешь, а полезай под землю, другой дороги больше нет...
Перебегать же - глупо: и возраст не тот, и милиция, конечно, остановит,
оправдывайся потом. Вон, на той стороне маячит фигура, и на перекрестке у
Грановского тоже, надо думать, стоит, да еще, наверное, не один... Ничего не
поделаешь, приходится подчиняться - прогресс..."
Александр Иванович Горт терпеть не мог подземные переходы и, где только
можно было, старательно их избегал. И дело было, конечно, не в двадцати
ступеньках вниз и потом двадцати ступеньках вверх: дома, когда ломался лифт,
он пока еще спокойно, без остановки, поднимался на свой пятый этаж, и
настроение у него от этого никогда не портилось. Нет, неприятен был сам
факт, что тебя, солидного, уважаемого человека, не спрашивая на то никакого
твоего согласия, заставляют лезть в этот люминесцентный, заполненный толпой
туннель, где люди идут, тесно прижатые друг к другу стенами, строем, одни в
одном направлении, другие в другом. Если же время было позднее, то возникало
иное, но тоже, признаться, достаточно неприятное ощущение: пусто, холодно,
длинный кафельный коридор, никого, только стены да низкий потолок над
головой, да шаркающие шаги, твои же собственные - кричи не кричи, как в
подземелье, в дурном сне, все равно не отзовется никто.
Наверное, это может показаться кому-то своего рода странностью, может
быть, даже чудачеством, но в последние два десятка лет для него это был
действительно немаловажный вопрос, к тому же вопрос, возникавший чуть ли не
каждый вечер: как бы так исхитриться, чтобы пройти от Неглинной, точнее, от
Третьего Неглинного переулка до Библиотеки Ленина, ни разу не нырнув при
этом под землю? Троллейбус или метро исключались - без крайней нужды он ими
никогда не пользовался, а пешком эта задача постепенно, на его глазах, с тех
пор как прорыли первый подземный переход в Охотном ряду, становилась все
более и более трудноразрешимой, пока наконец не стала неразрешимой
полностью, совсем, какие бы хитроумные маршруты он себе ни представлял.
Поначалу еще можно было пройти верхом через проезд Художественного театра,
улицу Огарева и дальше - через улицу Грановского или же бульварами от
Трубной через Пушкинскую площадь, Никитские ворота и Арбат, но потом
понастроили переходы у телеграфа, у Моссовета, у памятника Пушкину, у Дома
журналистов, потом, совсем недавно, у Военторга, и теперь, какой бы дорогой
он ни шел, ему приходилось как минимум дважды, а если не из дома, то нередко
и трижды спускаться вниз и опять вылезать наверх.
Перемены? Конечно, перемены, и что до него, то лучше бы их и вовсе не
было - не так уж длинна человеческая жизнь, можно было бы, наверное,
обойтись и без них. Но что поделаешь? Отныне единственный выход для него -
научиться не обращать внимания на все эти переходы, как научился он уже, сам
того не осознавая, не обращать внимания на нескладный, будто отгрызанный
кем-то угол у бывшего Звонарского переулка, где когда-то стоял белый
двухэтажный дом и в нем, во дворе, - крохотная керосинная лавка, а теперь