"Семен Борисович Шмерлинг. Секс сорок четвёртого года (Военные рассказы) " - читать интересную книгу автора

неожиданных товарниках с непредсказуемыми остановками: ремонтировались
разрушенные пути, да еще перешивали колею с западного на наш манер. Однако
лейтенант доставил документы в срок, получил расписку, щедрый паек и
заторопился в полк. По молодости еще не освоивший пословицу "Тише едешь -
дальше будешь", он неразборчиво перескакивал с поезда на поезд и надолго
застрял на глухом полустанке где-то на границе Белоруссии и Украины. Долго
не было слышно стука колес, а когда замедлил ход состав с балластом, Леонид,
не искушая судьбу, вбросив в полураскрытую теплушку шинель и "сидор",
запрыгнул туда сам.
Оглядевшись, лейтенант заметил, что он не один. На крупнозернистом
песке, подстелив пальтишки, трофейные плащ-палатки, лежали, разметавшись во
сне, молодые женщины. Почему-то он их пересчитал. Вышло - восемь. "Ну как в
припевке: восемь девок, один я". У лейтенанта заколодило дыхание: глаз не
мог оторвать от доверчиво открытых плеч, разметавшихся волос, оголившихся
ног... Поначалу воспринял их в целом, как групповой портрет, заметил, что
они трудно работали на солнцепеке: лица, плечи покрывал крепкий, у иных в
черноту, загар. Давно уже Леонид не встречал такой женской открытости: три
военных года он встречался с полковыми девчатами замуфтанными в гимнастерки
и шинели, а сближались они, становились подругами, а то фактически женами
офицеров куда постарше его.
Леонид не мог оторвать глаз от внезапных попутчиц и тотчас отметил
одну, самую красивую. Казалось, само солнце берегло ее, в отличие от
остальных ее лицо, плечи и такие стройные ноги покрывал ровный золотистый
загар. Во сне она мягко, по-детски улыбалась.
У Леонида перехватило дыхание.
Первой заметила появление офицера старшая и, вероятно, главная среди
женщин, крутоплечая, плотная. Строго спросила:
- Ты откудова взялся?
- Касса закрыта, билетов не продает, - нашелся лейтенант.
- Та ты ежик, - хохотнула она. - Мне такие нравятся. - Речь ее была
распевной, мягкой. "Наверное, украинка". Попутчицы, позевывая, поднимались,
одергивали изношенные платья, прихорашивались. Наступило неловкое молчание.
Лейтенант заговорил первым:
- Так вы на железке работаете?
- Мантулим, - ответила старшая. - А ты кто такой, откуда? Москаль?
- Так точно. Русский. Из-под Москвы. Зовут Леонидом. Можно - Леней. А
вас как?
Семеро засмущались, ответила старшая:
- Меня Агриппиной... Гапой. Хохлушка. У нас тут разных кровей. Гляди,
как стоят: Галя, Маша, Таня, Лида, Кристина, Ганна и я,-и, догадливо
взглянув на гостя, завершила представление:
- А эта дивчина - Оксана, у нас кто Ксаной, кто Ксюшей зовет...
Они покраснели вместе - Леонид и Оксана.
- От нас ничего не утаишь... Та ты не гадай, что мы на тебя задивились.
На сидор твой. Ишь якой гарный.
Действительно вещмешок был на редкость пузатым. В армейском тылу
лейтенанта богато отоварили: четыре буханки хлеба, пять банок армейской
тушенки, прозванной "вторым фронтом", да еще круг трофейной сырокопченой
колбасы - редкостное яство.
- Зачем дело стало, подхарчимся, - промолвил Леонид и шутливо пропел