"Роберт Шмидт. Огни в руинах" - читать интересную книгу автора

своего приятеля Анджея, который выезжал в Бристоль на серию лекций. Я
глянул на часы и быстро вычислил, что на месте он должен быть уже добрых
несколько часов. Помню, как он радовался, что на сей раз летит с женой и
своими троими детьми. Он даже не знал, как ему повезло.
На территорию казарм мы въехали быстро и без помех. У ворот никто
документов не проверял. Честно говоря, я даже часовых не видел.
Микроавтобусы выстроились в линейку с правой стороны от плаца, находящегося
сразу же за оградой из сетки, увенчанной клубками колючей проволоки. Они
выплюнули свое содержимое, то есть нас, после чего исчезли в ядовитых
испарениях газов стареньких дизелей, возвращаясь в город за следующей
партией пассажиров.
Территорию части заполняли люди. Я заметил выставленные на другой
стороне плаца автобусы, а перед ними столы, за которыми регистрировали
вновь прибывших. Увидав, какой из столов был обозначен буквой "D", я встал
в не очень длинную очередь. Приглядываясь к стоящим здесь людям, я заметил,
что кроме меня из нашего автобуса тут был только один человек - высокая
брюнетка в свободной фланелевой рубашке и с густыми волосами, спадающими
ниже лопаток. Девушка стояла за четыре человека передо мной, но узнал я ее
именно по этим волосам, на которые обратил внимание, когда она выходила,
протискиваясь мимо меня. Лично я, как обычно, вышел последним. Вот такая уж
у меня привычка, сам даже не знаю, откуда.
Проверка продолжалась не более пяти минут, но мне, из-за повышенного
содержания адреналина, показалось, что прошел целый час с того момента, как
я поднял свой рюкзак с запыленного асфальта. Стресс начинал брать свое. В
конце концов, пришла и моя очередь. Я положил перед дежурным офицером свой
военный билет, а он - проверив данные и мимоходом глянув на мой
идентификатор - отчеркнул меня в мобилизационном списке. Документы мне
отдали, прибавив к этому еще пояс с пистолетом, патроны и запечатанный
конверт с тем же самым идентификационным номером, что был у меня на груди.
- Автобус D, - лаконично сообщил мне дежурный офицер, и это были
единственные произнесенные им слова.
Он взял документы следующего солдата, я же прошел между столами,
перекинув пояс с оружием через плечо, и направился к стоявшему довольно
далеко темно-оливковому междугородному автобусу. На его заднем стекле
кто-то криво приклеил листок картона с намалеванной буквой "D". Я шел
медленно, рассматриваясь по плацу. Как раз появилась новая группа
микроавтобусов, и новая группа молчащих людей присоединилась к очередям.
Тишина, порядок, профессионализм. Именно это отличало людей из специальных
частей. Нас учили сдерживать эмоции в бою и немедленно выполнять приказы.
Во время войны шанс выжить был только у дисциплинированных солдат, отсюда и
отсутствие паники, столь типичной для частей срочной службы. Тем не менее,
несмотря на подготовку, я испытывал нарастающее нервное напряжение. Что-то
происходило, причем, очень крупное и серьезное, раз нас свезли сюда в таких
количествах и в такой спешке. В данный момент на плаце находилось около
двух взводов мобилизованных военнослужащих, а ведь мы были всего лишь
маленьким звеном в долгой цепи военной машины. Самое же паршивое, что мне
никак не удавалось дотумкать, зачем вообще объявили мобилизацию. Ведь
Польша не была втянута в какой-либо вооруженный конфликт, во всяком случае,
никто ни по радио, ни по телевидению об этом не говорил. В наши местные
новости я особо и не верил, но буквально несколько часов назад смотрел