"Вольфдитрих Шнурре. Когда отцовы усы еще были рыжими [H]" - читать интересную книгу автора

конфеты, которые мама дала нам с собой для Фейтеля.
По дороге нам попались еще дети с нашей улицы, тоже все по-праздничному
разряженные, которые шли на рождение к Фейтелю. Мы обдумывали, говорить ли
им, что они угодят в ловушку, но Хайни придерживался мнения, что лучше нам
пока держать это про себя, а не то Фейтель что-то заподозрит.
Родители Фейтеля жили в просторной вилле, со всех сторон окруженной
большим садом. Мы позвонили, вышла горничная, сняла с нас шапки и повела в
комнату, где горели свечи и у огромного накрытого стола стояли дети с нашей
улицы, ели печенье и пили сок, а во главе стола, опустив глаза в тарелку,
сидел Фейтель.
Увидев его, мы здорово перепугались. Все уродливое в его лице исчезло,
лоб у него блестел, и весь он был таким нежным и хрупким, что даже казался
красивым.
Мы остановились у самой двери в надежде, что он нас не заметит; но тут
к нам подбежала горничная и сказала, чтобы мы подошли к нему, он хочет с
нами поздороваться.
Мы сперва помедлили, но потом все же подошли, а Фейтель засмеялся,
протянул нам руку и сказал:
- Я жутко рад, что вы пришли.
Манфред проглотил слюну и спросил, как его здоровье.
- Спасибо, хорошо, - отвечал Фейтель.
Потом опять появилась горничная, она принесла какао, и все уселись за
стол. Я сел слева от Фейтеля, Хайни - справа, а Манфред сел далеко от нас,
ему повезло: когда распределяли кому куда сесть, он отходил в сторонку.
Какао оказалось очень вкусное, а пирог просто замечательный.
Один раз зашла мать Фейтеля; она была такая же черноволосая, как он,
очень толстая и славная, с маленькими усиками. Она обошла всех, спросила,
сыты ли мы, вкусно ли, а потом добавила, чтобы мы не забывали: вечером всех
нас ждет еще один сюрприз.
Все ребята веселились. Не веселились только мы с Хайни да еще Манфред,
но это было не так заметно, просто он дольше ел.
Фейтель наоборот пребывал в прекрасном настроении. То и дело спрашивал
нас, достаточно ли нам всего, предлагал брать еще, допытывался у горничной,
хватит ли всем пирога и какао, и пусть она не жадничает, пусть всего будет
вдоволь. При этом Фейтель почти ничего не ел, только все помешивал ложечкой
в своей чашке, слегка покачивал головой и улыбался.
Я бы тоже рад был развеселиться, но не мог себя заставить, ничего не
получалось. Сам не знаю почему, но я все время вспоминал, как тогда, на
детской площадке, Фейтель уходил от меня смешными семенящими шажками, широко
расставляя ноги и держа под мышкой новенькую лопату с длинной желтой ручкой,
в которой отражалось солнце.
Фейтель заметил, что мне не по себе, и Хайни тоже не по себе, и сразу
все понял; он поглядывал на нас и смеялся, еще немного и я бы дал деру.
Но тут, слава тебе, господи, появился отец Фейтеля - он тоже оказался
очень славным - и сказал: кто уже поел и кому охота, может пойти в сад, где
будет бег в мешках, игра в палочку-выручалочку, а можно и в крикет поиграть.
Все тут же ринулись в сад, а Хайни и я бежали быстрее всех.
Потом начался бег в мешках, что оказалось очень весело. Хайни, с его
длинными ногами, выиграл три раза подряд, а один раз выиграл я, все
аплодировали, примчался отец Фейтеля, он едва переводил дух, потому что