"Вольфдитрих Шнурре. Герой нового времени " - читать интересную книгу автора

это называется? Подлостью это называется, я так считаю.
- Заткнись, - сказал я. - То, что происходит с Кренцке, тоже не
пустяки.
- Сам заткнись, - взъелся Адам. - Ради Пипеля ты небось пальцем не
шевельнул.
Мы дрались, наверное, минут пять. Дрались всерьез, поэтому остальные
нас загораживали.
К сожалению, внизу оказался я. И те, кто был на моей стороне, конечно,
сразу заколебались: если человек так отстаивает свою правоту, как Адам, за
этим должно что-то быть.
Но когда господин Кренцке и на следующее утро опять не вскинул руки,
только пробормотал что-то невнятное, а потом весь урок писал левой рукой,
как будто правую замарал этим самым гитлеровским приветствием и потому
должен ее, так сказать, сначала проветрить, это убедило последних
сомневающихся - кроме Адама, разумеется.
Адам пересел с последней парты вперед, на опустевшую парту Пипеля, и
оттуда устремлял теперь на господина Кренцке взгляд, который сам назвал
"напоминанием о Пипеле", что, однако, господину Кренцке совсем не мешало,
потому что очки у него бывали чаще всего запотевшими.
Если бы только на сей раз не вмешался директор! Мы сразу, конечно,
поняли, что он явился к нам исключительно ради господина Кренцке.
У директора было обыкновение стучать в дверь и тут же, одновременно, ее
открывать, так что этим еще можно было объяснить, почему господин Кренцке,
застигнутый врасплох, не сразу ответил на директорское "хайль Гитлер".
Но вот прошло добрых полминуты, а господин Кренцке все еще не отвечал.
И тогда директор не вытерпел:
- Я сказал "хайль Гитлер", коллега.
Господин Кренцке прочистил горло; ему пришлось еще отправить под язык
леденец от кашля.
- Как, - пробормотал он, - разве я не сказал "хайль Гитлер"?
Как будто сам не знал, что это не так. Директор провел пальцем вокруг
шеи, расслабляя воротничок. Чувствовалось, что ему не слишком приятно вести
с господином Кренцке подобные беседы при учениках.
- Нет, вы даже не подняли руку!
Господин Кренцке прикусил нижнюю губу. Сперва у него покраснели скулы,
потом все его бледное угреватое лицо со взъерошенным светло-рыжим хохолком
начало наливаться кровью. Он был похож на школьника-старшеклассника,
пойманного на воровстве.
- Но я ведь уже здоровался с вами сегодня утром!
- Вы поздоровались со мной как с коллегой, господин Кренцке. - Директор
говорил теперь очень тихо. - Но я не слышал от вас германского приветствия.
Между прочим, и другие замечали, что вы им пренебрегаете.
- А мы не замечали, - вставил тут Эдди. - Для нас всех это дело уже
привычное. Правда, ребята?
Мы энергично закивали. Только Адам не кивнул - он смотрел на господина
Кренцке и криво усмехался.
Тот раз-другой сглотнул слюну, его кадык при этом так и ходил ходуном.
- Солидарность - это, конечно, прекрасно, - проговорил он.
Меня так и кольнуло: явная ирония слышалась в этих словах.
Директор так поднял брови, что они почти коснулись волос. Что он этим