"Зильке Шойерман. Девочка, которой всегда везло " - читать интересную книгу автора

гастрономическую - купить еды и отнести ее домой или пойти в ресторан;
культурную - пойти в кино, в оперу или на спортивные соревнования; и
туристическую - поехать в дом отдыха или за границу.
Рассказывая все это, молодой Флетт расстроился еще больше, а я, пока он
говорил, старалась мысленно представить ситуацию, каковую сочла бы
романтической. Вместе спать, говорю я торжествующе. Спать вместе не попадает
ни в одну из названных категорий. Действительно, в этот момент я нахожу свой
ответ просто блистательным. Но я тут же получаю урок. А перед этим,
спрашивает юный Флетт траурно-замогильным тоном, вы не пьете шампанского? Вы
не надеваете умопомрачительного белья? Ну да, соглашаюсь я. Мы сидим рядом и
молчим, подавленные результатами опроса по теме "Романтика и потребление".
После третьей чашки эспрессо юный Флетт берет в руки какую-то папку,
таинственно взвешивает ее на ладони и спрашивает, воспользовавшись
направлением нашей беседы, не готова ли я к маленькому тесту? Я с радостью
соглашаюсь, я прониклась к нему доверием, и он открывает папку. Сначала я
вижу рекламную открытку, вполне обычную, такие мы видим на каждом шагу,
изображена безупречная пара влюбленных, сидящая в красивой гостиной, вечер,
свет приглушен, они сидят на изящном диване и, улыбаясь, смотрят - на что?
На столике, стоящем перед ними, видно блестящее светлое пятно, нечто
размером с кулак, и с первого взгляда можно подумать, что на это место
фотографии кто-то пролил крепкий раствор уксусной эссенции. Не хочу ли
попробовать? Я склоняюсь к открытке, касаюсь ее пальцем. Да, должно быть,
так и есть. Что, как по-вашему, может находиться на месте этого светящегося
круга? - спрашивает Флетт-младший. О чем вы сразу подумали? Тарелка с сыром,
говорю я. Интересно, произносит Флетт-младший, что-то съедобное. Знаете, что
ответила женщина немного старше вас? Обручальное кольцо, сказала она. Но ее
сестра увидела на этом месте бутылку коньяка и два бокала. Гм, бормочу я,
чувствуя, что попала в западню, я вижу, к чему вы клоните, и он
подтверждает, да, повседневная обыденная одержимость, объясняет он, ставя
ударение на каждый слог, и разражается смехом - демоническим, поистине
безумным и поистине потусторонним. На мое счастье, у него звонит мобильный
телефон, он берет трубку и выходит из кабинета, я озадаченно смотрю ему
вслед.
Я встаю и начинаю взад и вперед расхаживать по кабинету, когда в дверях
появляется Кай, с ног до головы увешанный кофрами и фотоаппаратами. Ты
здесь, говорит он, какая неожиданность. Он начинает снимать с себя камеры,
которыми увешан, и становится похож на фокусника, освобождающегося на сцене
из оков. Я говорю, что молодой Флетт пригласил меня в свой кабинет и мы
очень мило поболтали, пока я ждала. Потом сразу перехожу к тому, что хотела
ему сообщить: а именно, что я не желаю, чтобы Инес переезжала ко мне, но не
против время от времени с ней встречаться. Если, конечно, ты считаешь, что
это пойдет ей на пользу, добавляю я. Он опускает голову и сдвигает с места
один из положенных им на письменный стол фотоаппаратов, одновременно
выдавливая из себя пару благодарных фраз. Он разочарован, но я нахожу, что у
него нет никакого права на разочарование. Но может быть, он просто устал.
Звонит горчичный телефон; он еще звонит, когда я выхожу из кабинета. Я бы с
удовольствием попрощалась с молодым Флеттом, но он куда-то бесследно исчез.
Вилла была пуста, как замок призраков, и я была просто счастлива, увидев в
конце коридора Дорис, которая звонким голосом говорила по телефону. Перед
ней лежала закрытая книга, из которой торчала большая закладка. Я