"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга вторая (ПСС том 3)" - читать интересную книгу автора

Отпусти меня домой
К отцу,
К отцу, матери родной.
К отцу, матери родной
Да к жененке молодой.

* * *

Через три дня, после того как бежал с фронта, вечером Бунчук вошел в
большое торговое местечко, лежавшее в прифронтовой полосе. В домах уже
зажгли огни. Морозец затянул лужи тонкой коркой льда, и шаги редких прохожих
слышались еще издали. Бунчук шел, чутко вслушиваясь, обходя освещенные
улицы, пробираясь по безлюдным проулкам. При входе в местечко он едва не
наткнулся на патруль и теперь шел с волчьей торопкостью, прижимаясь к
заборам, не вынимая правой руки из кармана невероятно измазанной шинели:
день лежал, зарывшись в стодоле в мякину.
В местечке находилась база корпуса, стояли какие-то части, была
опасность нарваться на патруль, поэтому-то волосатые пальцы Бунчука и грели
неотрывно рубчатую рукоять нагана в кармане шинели.
На противоположном краю местечка Бунчук долго ходил по пустому
переулку, засматривая в ворота, изучающе разглядывая форму каждого бедного
домишка. Минут через двадцать подошел к угловому неказистому домику,
заглянул в щель ставни и, улыбнувшись, решительно вошел в калитку. На стук
ему отворила пожилая, в платке, женщина.
- Борис Иванович у вас на квартире? - спросил Бунчук.
- Да. Проходите, пожалуйста.
Бунчук боком протиснулся мимо нее. Услышал позади холодный лязг
щеколды. В низенькой комнате, освещенной крохотной лампенкой, за столом
сидел немолодой в военной форме человек. Жмурясь, он вгляделся и встал, со
сдержанной радостью протягивая Бунчуку руки.
- Откуда?
- С фронта.
- Ну?
- Видишь вот... - улыбнулся Бунчук и, тронув концом пальца солдатский
ремень человека в военном, невнятно сказал: - Комната есть?
- Да, да. Проходи сюда вот.
Он ввел Бунчука в еще меньшую комнату; не зажигая огня, усадил его на
стул и, притворив дверь в соседнюю комнату, задернув окно занавеской,
сказал:
- Ты совсем?
- Совсем.
- Как там?
- Все готово.
- Надежные ребята?
- О да.
- Я думаю, ты сейчас разденешься, а потом мы поговорим. Давай твою
шинель. Я сейчас принесу умыться.
Пока Бунчук умывался над позеленевшим медным тазом, человек в военном,
поглаживая остриженные ежиком волосы, говорил устало и тихо:
- Сейчас они неизмеримо сильнее нас. Наше дело - расти, расширять свое