"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга вторая (ПСС том 3)" - читать интересную книгу автора

- Ну, как? - спросил тот.
- Черт его знает! - догадываясь о существе вопроса, ответил Меркулов. -
Парень он странный, теперь объяснился, и многое стало ясным, а раньше я не
знал, как его расшифровать. Знаешь, ведь он огромным успехом пользуется у
казаков, в особенности у пулеметчиков. Ты не замечал этого?
- Да, - как-то неопределенно ответил Листницкий.
- Пулеметчики - все поголовно большевики. Он их сумел настроить. Я
поразился, что он раскрыл нынче свои карты. Для чего? Назло говорил,
ей-богу! Знает, что взглядов этих из нас никто не может разделять, а для
чего-то разоткровенничался. Ведь он не из горячих. Опасный тип.
Рассуждая о странном поведении Бунчука, Меркулов отложил рисунок, стал
раздеваться. Сырые чулки повесил на печурку, завел часы и, выкурив
папироску, лег. Вскоре уснул. Листницкий сел на табурет, на котором за
четверть часа до этого сидел Меркулов, - на обратной стороне рисунка, ломая
остро очиненное жало карандаша, размашисто написал:
"Ваше Высокоблагородие!
Те предположения, которые сообщал я Вам ранее, сегодня полностью
подтвердились. Хорунжий Бунчук в сегодняшней беседе с офицерами нашего полка
(присутствовали, помимо меня, пятой сотни есаул Калмыков, сотник Чубов,
третьей сотни подъесаул Меркулов), с целями, которые, признаюсь, мне не
совсем понятны, разъяснил те задачи, которые выполняет он согласно своим
политическим убеждениям и, наверное, по заданию партийной власти. При нем
был сверток бумаг запретного характера. Так, например, он читал отрывки из
своего партийного органа "Коммунист", издающегося в Женеве. Хорунжий Бунчук,
несомненно, ведет подпольную работу в нашем полку (есть предположения, что
поэтому он и поступил в полк вольноопределяющимся), пулеметчики были прямым
объектом его агитации. Они разложены. Вредное влияние его сказывается на
моральном состоянии полка - были случаи отказов от выполнения боевых задач,
о чем я своевременно уведомлял ООШД,[1] и т. д.
Хорунжий Бунчук на днях возвратился из отпуска (был в Петрограде), в
изобилии снабженный разрушительной литературой; теперь он с большей
интенсивностью попытается развернуть работу.
Резюмируя все вышеизложенное, прихожу к выводам: а) виновность
хорунжего Бунчука установлена (гг. офицеры, присутствовавшие при разговоре с
ним, могут под присягой подтвердить сообщаемое мною); б) теперь же
необходимо, в целях пресечения его революционной деятельности, арестовать
его и предать военно-полевому суду; в) срочно надо перетрясти пулеметную
команду, изъять особо опасных, а остальных или отправить в тыл, или
распылить по полкам.
Прошу не забывать о моем искреннем стремлении служить на пользу родине
и Монарху. Копию данного письма направляю С. Т. Корп.
Есаул Евг. Листницкий.
20 октября 1916 г.
Участок № 7".
Наутро Листницкий отправил с вестовым в штаб дивизии донесение;
позавтракав, вышел из землянки. За осклизлой стеной бруствера над болотом
качался туман, хлопья его висели, словно пригвожденные к колючкам
проволочных заграждений. На дне траншей на полвершка стояла жидкая грязь. Из
бойниц выползали коричневые ручейки. Казаки, в мокрых, измазанных шинелях,
кипятили на щитах котелки с чаем, курили, сидя на корточках, прислонив к