"Робин Шоун. Женщина Габриеля" - читать интересную книгу автора

Виктория вскинула голову.
- Я не шлюха, - ответила она напрягшимся голосом.
Но ради чьей выгоды?
Причудливые тени замерцали в его глазах - серебристый цвет плавно
перетек в серый.
- Вы продали с аукциона своё тело, мадемуазель. Уверяю, это превращает
вас в шлюху.
- А вы купили мое тело, сэр, - огрызнулась она. - Во что это превращает
вас?
- В шлюху, мадемуазель, - сказал он ровно, бледное лицо застыло, словно
красивая маска. - Вы такая же влажная, как и напряженная?
Шок сковал Викторию.
Ну, конечно же, он имел в виду совсем не то, о чём она подумала.
- Прошу прощения?
- Ваши соски затвердели, мадемуазель. Я просто интересуюсь - такая же
вы влажная от нахлынувшего желания?
Руки Виктории висели "по швам", и внезапно она остро осознала, что
шерстяная ткань натягивалась при каждом вздохе-выдохе, натирая соски.
Темно-бордовый ковер, высокий белый потолок и голубые эмалированные стены
заглушали звуки, издаваемые проститутками и их клиентами, которые
спаривались за пределами кабинета; все это ничуть не мешало тем образам,
которые вызывали его слова.
Мужчины и женщины.
Объятия.
Поцелуи.
Прикосновения.
Обнажённые сплетенные тела.
Даримые удовольствия. Получаемые наслаждения.
Участие во всех половых актах, в которых порядочные женщины не желали
участвовать. Или просто она когда-то хотела верить, что это так.
Последние шесть месяцев научили ее другому.
- Мои соски затвердели, - ответила она коротко, - потому что снаружи
прохладно.
- Но здесь совсем не холодно. Страх, мадемуазель - мощное возбуждающее
средство. Вы боитесь?
- Я - девственница, сэр. - Её спина напряглась; соски вдавились в
шерстяной лиф платья. - В меня ещё никогда не входил мужчина. Да, я
волнуюсь.
- Сколько вам лет?
Сердце Виктории пропустило удар. Она выглядит старше или моложе своих
лет, задумалась она.
Следует ей солгать или сказать правду?
Что подобный мужчина хочет от женщины?
- Мне тридцать четыре года, - наконец, неохотно произнесла она.
- Вы - не молоденька девушка.
- Также как и вы - не юноша, сэр, - парировала она.
Виктория сжала губы, слишком поздно, слова эхом отразились между ними.
- Да, я - не юноша, мадемуазель, - ответил он невозмутимо. - Но мне
очень любопытно - почему вы, в вашем возрасте, решили расстаться с
девственностью этой ночью, в доме Габриэля.