"Леонид Ефимович Шестаков. Всадники (Повесть) " - читать интересную книгу автора

корневища, как змеи. Тряская дорога! Но хозяин, видно, привычный.
Привалился к задку, вытянул ноги в больших, напитанных дегтем сапогах,
спит. Севка поглядывает на него украдкой: что за человек? Высокий,
худощавый, черные с проседью усы и борода.
Дорога круто пошла в гору. Кони припотели, тяжело задышали, с
натугой. Севка соскочил, ослабил на коренном чересседельник.
Хозяин приоткрыл глаза, вприщур глянул на Севку, подумал
одобрительно: "Знает, шельмец! Кажется, не прогадал я с работником..."
Хозяину ведь и невдомек, что Севка - из кавалерии.


Глава IX

НЕ В ГОСТЯХ

В Сибири все непомерно огромное. И леса без конца и края. И реки - не
окинешь глазом. И села - хоть редки, зато велики. На две, на три версты
тянутся они по берегам рек, дымят в синее небо трубами, скрипят журавлями
колодцев, пугают прохожих и проезжих оглушительным лаем псов.
Под стать тем немногим, которые уже повидал Севка в дороге, оказалось
и село Гусаки, где живет Егор Лукич Ржаных, Севкин хозяин. Срубленные из
толстых лиственниц дома в один, а то и в два этажа поставлены на века.
Просторные, украшенные резными наличниками, они говорят о достатке и
внушают уважение.
Двухэтажный, под железной крышей дом Севкиного хозяина стоял суровый,
нахмуренный. Это был старый дом, рубленный еще дедом Егора Лукича. Давно
не мытые окна в зеленых наличниках смотрели на улицу устало, словно в
мрачном раздумье. Никто не вышел встретить хозяина, не распахнул тяжелых
ворот. Только черный лохматый Турбай молча вылез в подворотную щель и,
подойдя к повозке, поглядел на хозяина единственным глазом, вильнул
хвостом.
Года четыре назад за какую-то провинность Егор Лукич хлестнул в
сердцах Турбая сыромятным кнутом - высек глаз. Но пес оказался не
злопамятным - давно простил.
Крякнув, хозяин слез с повозки, стуча тяжелыми сапогами, поднялся по
ступенькам крыльца, пнул скрипучую дверь в сени. Сойдя во двор, распахнул
ворота, приказал:
- Заезжай!
Севка тронул коней, въехал во двор, как в крепость.
Распрягли, вкатили под поветь забрызганную дорожной грязью рессорную
повозку. Севка подхватил хомуты, повесил на вбитые в стену колышки,
оглянулся.
- Так! - одобрительно кивнул Егор Лукич. - Погодя напоишь коней, а
сейчас пойдем в дом.
В сенях на затоптанном крашеном полу играл с котятами мальчик лет
трех в нахлобученном косматом треухе. Гладил котят, подзадоривал и хохотал
над их проделками. Но когда отворилась дверь, мальчик испуганно оглянулся,
примолк.
- Опять ты под ногами, Назар, - с досадой проговорил Егор Лукич и
махнул рукой. - Горе луковое...