"Леонид Ефимович Шестаков. Всадники (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Но Назарка не слушал. Мычал сквозь слезы, катался по земле, твердил:
"Ха-цу!"
Плюнул однажды Егор Лукич со зла, топнул ногой, как из пушки
выстрелил:
- Черт с тобой! Отвезу на мельницу. Надоел ты мне хуже коросты.
И привез Назарку на попутной подводе.
Севка, как увидел его, сразу подхватил на руки, потащил показывать
мельницу. На мосту Назарка струхнул. Прильнул к Севке, молчит. Только
сердце стучит часто-часто. И ресницы, как ножницы, стригут воздух. А
кругом грохот, брызги, мельничное колесо катится в белой пене и никак не
может укатиться. Для Назарки это дивное диво.
Ехать домой он наотрез отказался. Прилип к Севке, не оторвать. А
когда Егор Лукич все-таки попробовал оторвать, Назарка поднял такой рев,
что даже Порфирий, отойдя от камня, выглянул в люк, весь в муке, белый,
как привидение.
- Оставь, Егор! - басом прогрохотал он. - Связался с дитем, чисто сам
маленький. Пускай остается тут. Небось скоро ему надоест. Тогда и доставим
тебе наследника.
Подумал Егор Лукич и махнул рукой: мол, пусть остается!
Севка весь день не спускал Назарку с глаз: как бы не заполз куда не
следует, не свалился. А вечером, улучив минуту, приспособил к лавке доску,
постелил пошире: для себя и Назарки. Но все-таки этой ночью спал он
неважно: Назарка свернулся клубком, сладко, с присвистом посапывал, порой
лепетал что-то во сне. Теплый, так от него и пышет! А Севка дремал
вполглаза и думал про себя "Чудак ты, Назарка. Вот чудак!" И шарил в
темноте рукой, проверяя, не раскрылся ли парнишка, не дует ли ему от
стены.
Назарка оказался покладистым. Он умел найти себе забаву и не скучать.
Утром, как только солнце осушало росу на траве и кустах, Севка выносил
Назарку к реке, умывал ему лицо, сажал на теплый песок отлогого берега под
ракитовый куст, вычерчивал палкой большой круг на песке и приказывал:
- За этот круг не заползать! Если выползешь, сразу отнесу домой.
И ему здесь было неплохо, в этом кругу. Сперва ложился на живот и
долго смотрел на речной перекат, слушал шелест воды, любовался мокрыми
камешками-голышами, которые сверкали и запускали во все стороны солнечных
зайчиков. Потом переворачивался на спину. Над головой, в густой листве
ракитового куста, тоже было много интересного: паук ловил в расставленные
сети мух, гудел мохнатый шмель, откуда-то прилетала стрекоза большущая!
Синяя-синяя! Сядет на ветку совсем близко от Назарки и сидит. Таращит
выпуклые глаза, думает о чем-то своем, стрекозином. Назарке хотелось бы
подержать ее в руках, да не схватить - больно шустрая.
Когда надоедало лежать, он ловил руками нависшие ракитовые ветки и
вставал на ноги. Плохо держали его ноги, да еще здесь, на песке. Но уж
очень нравилось ему ходить. Пыхтит от натуги, надувает щеки, но ходит,
держась за гибкую ветку: вперед-назад, как привязанный.
Прибегал Севка, хвалил Назарку, что не скучает, и особенно за то, что
учится ходить.
- Скоро ты у меня побежишь! - обещал Севка. - Песок - он полезный.
Обедали тут же, на берегу. В черном закоптелом котелке варили на
костре густой картофельный суп, заправляли его салом и с наслаждением