"Леонид Ефимович Шестаков. Всадники (Повесть) " - читать интересную книгу автора

У него-то и доброе слово нашлось на прощанье, у дяди Федора, и
полушубка не пожалел с себя. А вот Севка так и не разыскал его, хоть и
зарок себе дал, не вернул долг. Завяз в каких-то Гусаках и сидит. Там люди
жизнью рискуют, а он тут мелет зерно.
Не поскупился тогда Егор Лукич в Тюмени - заплатил вперед. А Севка
взял: не было у него другого выхода. И хоть отработал на мельнице лето, а
так и не рассчитался с хозяином.
Все вроде правильно. Если учесть, почем на базаре хлеб, выходило, что
Севка зарабатывает только-только себе на пропитание. Сколько ж ему сидеть
в Гусаках?
Заводить разговор с хозяином Севка постеснялся. Намекнул как-то
Порфирию, а тот лишь хмыкнул в ответ:
- Егор хитрее сатаны. Думаешь, пожалел тебя, когда заплатил вперед?
Этот жалельщик знай кругом себя силки расставляет.
Но все же решил Порфирий прощупать хозяина и спросил при случае
напрямик:
- Сколько тебе Савостьян задолжал?
Тот глянул косо, помолчал.
- Это не твоя печаль, - ответил. - Пропадут денежки, так мои.
- Твои не пропадут! Не такой ты, чтоб щвыряться... А хлопец должон
знать свой срок. Сам не назначишь, гляди, как бы волостной комиссар
заместо тебя не постарался.
"Во-он какой разговор! - подумал Егор Лукич, закипая. - Да я б эту
комиссарскую власть..." Но сдержался, не показал мельнику своей бессильной
ярости. Лишь недобро усмехнулся, пообещал:
- Назначу срок, как же без этого? Только уж не тебе, старый мухомор,
об том стану докладывать.
И назначил. Утречком, когда Севке осталось вскинуть на спину торбу с
продуктами и бежать на мельницу, Егор Лукич неожиданно зазвал его в свою
светелку.
- Развяжи-ка, - приказал. - Хочу полюбопытствовать, справно ли
кормятся у меня работники.
Достал буханку хлеба, примял пальцем - не черствая ли? Выкатил себе
на колени тугой кочан капусты. Развернул из тряпицы кусок сала, понюхал,
подкинул на ладони, как бы взвешивая.
- Не обижает харчами Степанида? Не жмотничает?
- Что вы! - удивился Севка. - Во как сыты! - провел он ребром ладони
на уровне рта.
Довольный Егор Лукич собственноручно уложил в торбу продукты,
завязал, приступил к разговору.
- Скажи мне, Савостьян, какая по нынешним временам в нашем обиходе
самая дорогая вещь?
- Н-не знаю, - запнулся Севка. - Может, мельница...
- Мельница? Не угадал. Та хоть зерном кормится, зато отдает мукой.
Есть, брат, особая мельница: сколько в нее добра ни пихай - никакой
отдачи! Не догадался?
- Нет.
- Брюхо - вот какая вещь! Ты прикинь-ка. Если по базарным ценам, так
оно, считай, и не золотое даже, а брильянтовое.
Смекнул Севка, что поторопился расхваливать хозяйские харчи. Но не