"Вернер Штайнберг. Шляпа комиссара " - читать интересную книгу автора

Перед ресторанчиком произошел тогда еще один маленький эпизод. У
Брумеруса была "боргвард изабелла". С тех пор как этот автомобиль появился в
продаже, Маргит Маран страстно мечтала его иметь. Это была новейшая модель
машины - как раз подстать ей, молодой. И даже мотор, раскритикованный в
технической периодике, ее привлекал: чувствительный мотор для чувствительной
молодой женщины, такое стоило испытать. Но ее желание вызывало у мужа только
улыбку; он ей не уступал. Он любил свой желтый "опель", приятный цвет
которого он выбрал одним из первых, и, даже перемени он модель, он остался
бы верен и цвету, и своему смирному "опелю".
Само собой вышло, что Брумерус пригласил молодую женщину как бы на
пробную поездку, и Маран добродушно примирился с тем, что она немножко
подразнила его этим приглашением.
Лишь на автостраде, когда "изабелла", медленно приблизившись к его
"опелю" сзади, перегнала его и он увидел, как жена весело машет ему рукой,
Маран стал злиться. Это была легкая злость, которая сразу прошла, когда жена
встретила его смехом в их маленькой вилле.
Может быть, в тот вечер она и сама не знала, что началось это тогда; но
началось это тогда. А сейчас ее муж, неподвижно стоя в дверях, сказал:
- Да, Брумерус мертв. Я застрелил его.

5

Маргит Маран не только почувствовала, что побледнела, она почувствовала
озноб. И через силу выговорила:
- Это неправда!
Маран пристально посмотрел на нее, лицо у него было серое; он ответил:
- Я в самом деле застрелил его, Маргит!
При этом он не тронулся с места.
Ее глаза неестественно расширились. Она направилась к мужу, передвигая
ноги с таким трудом, словно шла вброд перед самым ледоставом: она замерзала,
она дрожала от холода.
Маран не мог ни о чем думать; он видел, как она приближается к нему,
словно заведенный манекен - чужая, мертвая.
Она остановилась перед ним и изо всей силы ударила его по лицу.
Его очки упали на пол; он нагнулся и стал их искать ощупью.
Жена смотрела на него. Она не могла ничего сказать, не могла
шевельнуться, он казался ей серым, страшным жуком.
Когда он выпрямился и надел очки, жена громко вскрикнула, побежала в
комнату, бросилась на кушетку, продолжая кричать, потом зарыдала в отчаянии.
Все это доктор Маран представлял себе совсем по-другому; он был
отвратителен самому себе. Когда он услышал рыдания жены, лицо его
исказилось: это было невыносимо. Он глубоко вздохнул и сделал несколько
шагов по коридору в сторону комнаты. При этом он непроизвольно взглянул в
зеркало, в которое всего несколько минут назад смотрела его молодая жена, и
испугался своего погасшего лица. Подойдя к двери, он хотел окликнуть ее, по
при виде ее отчаяния потерял голос. Он и думать не думал, что его добрая,
немного кокетливая молодая жена способна на такое отчаяние.
Совсем недавно он был убежден, что должен взять на себя обязанности
судьи. Теперь он во всем усомнился.
Он знал, что его жена любила этого Брумеруса так страстно и