"Вернер Штайнберг. Шляпа комиссара " - читать интересную книгу автора

самозабвенно, как, вероятно, никогда не любила его, Марана. После той
поездки она приняла приглашение и побывала у Брумеруса на даче. Маран не
поехал с ней, потому что был занят работой. Впоследствии она тоже
встречалась с Брумерусом, когда тот - не так уж часто - отдыхал в Бернеке от
своих дел. Устраивали они и автомобильные прогулки вдвоем. Поначалу Маран
был благодарен ему за то, что он как-то скрасил молодой женщине однообразную
жизнь на окраине такого маленького городка.
Вскоре, однако, он заметил странную перемену в поведении жены: она
держалась с ним неспокойно и неуверенно, она уклонялась от его ласк. Только
когда она предложила завести отдельные спальни, он спросил ее напрямик. Она
призналась в своей страсти, призналась, что не в силах расстаться с
Брумерусом. Несмотря на боль, какой он никогда в жизни не испытывал, ее
беспомощность и беззащитность вызвали у него жалость.
Немного позже она спросила его, хочет ли он разойтись. При этом она не
глядела на него. Конечно, он думал о разводе, но уже понял, что не может
представить себе жизни в доме, где нет ее, и не может представить себе жизни
с другой женщиной. И он ответил ей отрицательно. В ответ на его вопрос, не
собирается ли она уйти навсегда к Брумерусу, она только пожала плечами и
промолчала. Он не стал допытываться.
И внешне все осталось, как было. Гости, которых они любезно принимали,
не подозревали, что перед их глазами разрушенный, в сущности, брак.
Он пытался навести справки о своем сопернике. Но кроме того, что
Брумерус постоянно живет в Мюнхене, что он явно располагает большими
средствами и связан со строительным делом, ничего не смог выяснить. Этими
скудными сведениями и пришлось удовлетвориться.
Постепенно отношения между доктором Мараном и его женой стали походить
на спокойную дружбу. Возможно, что так бы и тянулось годами, если бы за
несколько месяцев до выстрела Маран не обратил внимания на странные нервные
вспышки жены, после которых она подолгу оцепенело глядит в пустоту.
Сначала Маран не мог разрешить этой загадки. Но как-то летом, в
необыкновенно ясный день, он вернулся домой неожиданно рано; дом был пуст.
Он удивился, хотя ничего неладного не заподозрил. Комнаты, по которым он
слонялся без дела, казались ему берлогами и нервировали его; он вышел на
воздух и зажмурился от ослепительного солнца. Впервые он снова окунулся в
лето, которого давно уже не замечал из-за работы, услыхал деловитое жужжание
пчел, увидел бесшумное снование мотылька, вдохнул опьяняющий запах сена. Он
побродил по газону, распахнув воротник рубашки и держа руки в карманах брюк,
потом поднялся на косогор позади дома и направился в лес.
И вдруг остановился: в лощинке, в зарослях ежевики лежала его жена.
Казалось, что она укрылась в норе: она лежала, свернувшись калачиком,
сомкнув глаза и прикрыв ладонью правое ухо, - только бы ничего не видеть и
ничего не слышать.
Он насторожился, глядя на нее: все это было очень странно. Чтобы не
испугать ее, он подошел к ней довольно шумно, так, что она услыхала его
шаги, и сел рядом с ней. Он отщипнул клочок мха и, вертя его, принялся
рассказывать. При этом он старался, чтобы голос его звучал
успокоительно-ровно. Он сделал вид, будто это обычное дело - сидеть именно
здесь, именно так и говорить. Он рассказал о своей работе, о маленьких
успехах, о маленьких неприятностях, попросил у нее совета, но сам же и
ответил себе и - незаметно, как ему казалось, - перешел к ее собственным