"Вернер Штайнберг. Шляпа комиссара " - читать интересную книгу автора

проблемам. Она вдруг приподнялась.
- Перестань! Перестань же наконец!
Он промолчал.
- Мне все безразлично, - сказала она.
Он с огорчением увидел, что лицо у нее заплаканное.
- Ах, Маргит! Посмотри вокруг! Лето...
И осекся. Она вскочила, она стояла перед ним, кипя злостью.
- Больше ничего от тебя не дождешься! - сказала она. - А я чувствую
себя так, словно меня схватили за горло!
Она резко повернулась и побежала к дому. А он все сидел, и левая рука
его машинально теребила клочок мха. Он видел, как бежит Маргит, его жена. В
эти минуты она ненавидела его, он это почувствовал. Он медленно встал. Ему
не хотелось уже возвращаться в дом, не хотелось видеть ее. В нерешительности
он бродил по участку.
Потом он услыхал шум внизу на шоссе - это ехала "боргвард изабелла". За
рулем он разглядел Брумеруса. Рядом с ним сидела какая-то женщина. Она была
молода и беззаботна, она смеялась, и в тот миг, когда машина мчалась мимо
ворот, Маран увидел, как женщина положила руку на плечо Брумеруса и тыльной
стороной кисти ласково провела по его щеке.
Он отвернулся. Поднимаясь к дому по душистому газону, на который он не
взглянул, Маран принял решение убить Брумеруса.

6

И вот он стоял у двери и видел горе жены. Дождь усилился.
Маран сказал в пустоту:
- Теперь ничего не изменишь, Маргит, он мертв. У тебя не нашлось бы
силы расстаться с ним. Ты это знаешь. И знаешь, что расстаться с ним ты
должна была. Я не хотел, чтобы ты унижалась.
Всхлипывания жены стали тише.
- Пусть другие, - продолжал он, - смотрят на это, как им угодно, пусть
осуждают меня... Можешь ударить меня, я, видит бог, не обижусь... Только
постарайся понять, что я не хотел, чтобы унижали человека, которого я очень
люблю. - Он пожал плечами, повернулся к окну, поглядел в окно. - Что мне
было делать? Говорить с тобой? Ты бы отвечала одно и то же: "Знаю, но я
люблю его, я не могу иначе!" Говорить с Брумерусом? Ты и сама понимаешь, что
это ничего не дало бы. Чем он владел, то держал крепко, на других людей ему
было наплевать.
Он не знал, перестала ли она всхлипывать, или шум дождя так усилился,
что заглушал все прочие звуки. Он не обернулся, потому что хотел сказать еще
это:"Я оттого так хорошо понимаю тебя, что люблю тебя по-прежнему". Он
вздохнул и сказал:
- Ты не могла с ним расстаться, поэтому я взял все на себя.
Теперь он обернулся. Жена уже не лежала, она сидела в углу кушетки,
подобрав ноги, и глядела на него молча.
Маран тоже умолк.
Какой смысл был говорить еще? В сущности, он сказал все, что надо было,
он объяснился, принимала ли она его объяснение или нет, а главное - где-то
лежал мертвец, где-то лежал убитый, и это определило теперь их судьбы, какие
бы еще слова ни были сказаны.