"Инна Штейн. Библиотечный детектив " - читать интересную книгу автора

Сара Бернар", - с досадой подумала она, а вслух произнесла:
- Не обижайтесь, Тин Тиныч, это я с перепою.
- Пить меньше надо, - назидательно произнес переплетчик, и они дружно
расхохотались. Мир был восстановлен, и Анна Эразмовна с легким сердцем, но
на тяжелых ногах вышла из мастерской.
Голова кружилась, мир вокруг был каким-то нечетким. Она огляделась, во
дворе никого не было, сняла очки и, нагнув голову, стала протирать их
подолом юбки. Вдруг что-то просвистело мимо лица, больно ударило по руке,
очки выпали и разбились вдребезги. У ее ног лежал здоровенный обломок
карниза, каким-то чудом не попавший ей в голову.
- Убило бы точно, - убежденно сказала она, все еще не двигаясь с места.
- Что случилось, Аня? - из окна выглядывал Константин Константинович.
Лицо его было испуганным и жалким.
- Вот, - сказала она, показывая на обломок, - упало.

Глава двенадцатая, в которой Анне Эразмовне становится понятна причина
убийства

В библиотеке только и было разговоров, что о смертельной опасности,
угрожавшей Amie Эразмовне и о ее невероятном везении. Всего несколько лет
назад была закончена реставрация, на которую ухлопали кучу денег. Внутри все
сделали красиво, а вот почему не отремонтировали крышу и фасад, с которых,
наверное, и следовало начинать, было неведомо. Впрочем, для советских и
постсоветских людей такие вопросы относятся к разряду мистических и в
ответах не нуждаются. При более или менее приличном дожде крыша протекала,
по углам расставлялись алюминиевые ведра, под мерное падение капель в
головах читателей всплывало слово "клепсидра" и рождались мысли о вечности.
Во время новогоднего утренника, сценарий которого базировался на
"Иронии судьбы", один из немногих библиотечных мужчин, очень удачно
изображавший Ипполита, взглянув на потолок, задумчиво произнес: "Какая
прелесть, эта ваша заливная... библиотека". Шутка имела бешеный успех.
Падение карниза не вызвало ни у кого ни малейшего удивления. Такое
происходило регулярно. На улице часть тротуара была огорожена, и висело
предупреждение "\ Опасно \ ". Душка Захаровна вспомнила совершенно жуткую
историю о том, как в 60-е годы во время грозы под карнизом спрятались две
женщины - мать и дочь, кусок над ними рухнул и убил их на месте. "Большой
грех, очень большой грех лежит на нашей библиотеке", - качала головой
Захаровна.
Дома Анна Эразмовна и словом не обмолвилась об упавшем карнизе.
Разбитые очки и обдертую руку она объяснила падением на улице. "Под ноги
смотреть надо", -посочувствовал муж, мама охала и ахала (что было бы, если
бы она узнала правду?). Стекла были вставлены на следующий же день в детской
оптике на Комсомольском бульваре (сменных очков у нее почему-то никогда не
было), рука, намазанная зеленкой, потихоньку болела, и только в голове,
счастливо избежавшей удара, творилось что-то непонятное. Она постоянно
вспоминала последний разговор с Константином Константиновичем, прокручивала
его, как магнитофонную запись, и с каждым разом все отчетливее и отчетливее
слышала какие-то посторонние звуки.
Тут следует объяснить, что вход в переплетную был не сразу со двора,
сначала надо было войти в небольшие сени (в Одессе так не говорят, говорят