"Борис Самуилович Штейн. Донный лед " - читать интересную книгу автора

Когда Леха запивал, Сеня страдал. Он страдал от жалости к Лехе и от
своего бессилия что-нибудь изменить. По возможности Сеня скрывал Лехины
запои, и Лехе не ставили в табеле прогулов. В минуты просветления Леха
винился и просил вывести его из запоя. Но только у Сени ни разу не
получалось вывести. Один раз он выдерживал Леху сутки, отпаивал чаем, водил
на сопку гулять, держал в вагончике под замком, прибегал раз пять в течение
дня, - работал Сеня на промбазе слесарем по топливной аппаратуре. Леха
мучился, плакал, ругался, драться лез, клялся, что вот сейчас только
пятьдесят грамм - все, он завязывает. Даже рассказал такой случай: в
Свердловске вечером в гастрономе одному вина не отпускали, говорят, вы уже
нетрезвы. Ну и очередь шумит: иди, мол, спать. Он же не уходил, просил все и
даже сказал такие слова: "Не дадите - умру". Ему не дали. А он - раз! - упал
и умер.
Сеня поверил было, жутко тогда ему стало, но он не отступился, так до
ночи и не выпустил Леху в поселок, чтобы он где-нибудь не выпросил. Потому
что в райцентре и в тунгусских деревнях торговля была не орсовская, и спирт
продавали, и у многих был запас...
Даже до ветра Сеня его выводил.
Так сутки выдержал. А утром Леха выпил, и пил неделю. Жутким было еще и
то, что потом Леха ничего не мог вспомнить: ни то, как Сеня его запирал, ни
то, как на сопку водил, - ничего.
Сеня встал и включил чайник. Сеня был неприхотливым человеком. Крепкий
остуженный чай и жаренная на постном масле картошка всегда повышали его
настроение. Но сейчас картошку чистить не хотелось.
Опять раздался стук в дверь.
Сеня надел рубаху и открыл.
На пороге стояли "зеленый мастер" Славик и понурая девица, длинная,
выше Славика на полголовы. Славик был мрачен. Девица тоже не искрилась
радостью. Что касается Сени, то у него на душе было просто мерзко. Поэтому
ни хозяин, ни гости не улыбнулись. А что за встреча без улыбки? Сплошная
неловкость, молчание, перетаптывание с ноги на ногу. Наконец Сеня, тихонько
вздохнув, сказал "здрасте", потом сказал "проходите" и, поскольку в этот
момент зашипел чайник, сказал "садитесь, чайку попьем".
Угощение у Сени было небогатое - только хлеб. Зато чай был хорошо
заварен и с сахаром. Потому что заварки и сахару было накуплено много, за
остальным же нужно было ходить в магазин; обычно ходил Леха, но по известным
причинам последнее время он не занимался хозяйством. Гости хлеб Сенин не
ели, а чаек тянули в охотку и скоро созрели для разговора.
Девицу звали Фиса, дело ее заключалось в том, что ей негде было
ночевать. Заежку оккупировали мужики - Толик и еще какой-то пьянчужка, и
Сеня, как председатель месткома, должен был немедленно решить ее жилищный
вопрос. От чая девица порозовела, оттаяла, и Сеня, как все-таки мужчина,
где-то в самой глубине своей подумал, что девочка ничего, симпатичная даже,
и голос у нее чистый, и глаза чистые, прозрачные. А потом, тоже в самой
глубине, но уже как все-таки председатель месткома, подумал: "Не поломали бы
ее здесь..." При этом Сеня озабоченно и как-то трогательно морщил нос, и
Фиса мало-помалу успокоилась, и даже в разговоре улыбнулась. Хоть Сеня
всего-то и сказал: "Подумаем, что-нибудь придумаем".
Когда дело дошло до "зеленого мастера", он взглянул на Сеню большими,
слегка навыкате глазами и спросил с нажимом: