"Борис Самуилович Штейн. Донный лед " - читать интересную книгу автора

И Арсланову вдруг захотелось рассказать этим славным людям, как он
принимал в Таловке первую технику для мехколонны, как он один из первых...
Но директор поднялся, давая понять, что аудиенция окончена, и Арсланов,
сердечно со всеми попрощавшись, откланялся.
Арсланов провел в Красноумске еще десять дней. Он ждал перевода,
организовывал контейнер, отгрузку вне всякой очереди и потом три дня отдыхал
и наносил визиты вежливости. Он оставил о себе такое приятное впечатление,
что все потом вспоминали о нем с улыбкой, и только официантка Марина - с
грустным вздохом. И когда подруги спрашивали ее; ну, как твой управляющий
трестом - пишет? Она печально качала головой и поправляла:
- Он не управляющий трестом, он замуправляющего...
И как талисмана касалась пальцами изящной брошки из серебра и меха.


УЧАСТОК ВЕСЕЛАЯ. ОКОЛО ГОДА НАЗАД

За что Глеб Истомин сразу невзлюбил Зудина, он и сам не сумел бы
ответить. Глеб вообще, на всякий случай не любил почти всех, с кем имел
дело. И надо сказать, что жена его Зинаида не составляла исключения.
Однажды, еще до получения травмы ноги, Глеб, выпив, признался в этом
"зеленому мастеру" Славику. Они сидели на участке Веселая в прорабской
половине вагончика, был поздний вечер, даже можно сказать - уже началась
ночь, во всяком случае, механизаторы спали уже, как богатыри после сечи, и
все четыре вагончика были наполнены храпом и сладкими стонами. А Глебу не
спалось что-то, и он решил выпить для облегчения настроения и достал из
чемодана спирт, хлеб и лук.
Глеб Истомин не принадлежал к тем людям, которые не могут пить без
компании. Мог он прекрасно выпить один, покурить и завалиться спать. Но вид
безмятежно спящего "зеленого мастера" (причем на его пухлых губах блуждала
ангельская улыбка) раздражал Истомина. И он разбудил "зеленого мастера",
своего помощника на прорабском участке, и разлил спирт в две кружки.
"Зеленый мастер" Славик выпил с Истоминым и закурил с ним, и о чем-то
они, естественно, стали говорить, и вдруг Глеб Истомин сказал такие слова:
- А мне, Славка, вообще никто не нужен. Хороший он там, расхороший -
меня это не дерет. Мне одному лучше всего. Я один - я сам себе, и никто меня
не касайся. Я и сплю один. С Зинаидой никогда не сплю. Моя кровать, я сам на
ней - все.
И он замолчал, удовлетворенный, нимало не заботясь о впечатлении,
которое произвело его несколько необычное заявление на собеседника. Дело в
том, что Глеба Истомина никогда не заботило, какое он производит впечатление
на кого бы то ни было.
И, сказав то, что хотел сказать, Глеб уснул тогда спокойно и глубоко, а
"зеленый мастер" проворочался чуть не до утра и утром проспал завтрак, а
Глеб его не разбудил и в восемь усадил отписывать наряды, а в полдевятого
котлопункт уже закрыли. До обеда.
Такая примерно была у Глеба Истомина установка. И вместе с тем Истомин
любил власть. Причем это было даже не честолюбие, что можно было бы понять,
а какая-то ненормальность, которую понять трудно. И заключалась эта
ненормальность вот в чем; Глеб любил моменты, когда человек так или иначе
зависел от его решения. Тогда Глеб с решением тянул, как говорится,