"Илья Петрович Штемлер. Поезд " - читать интересную книгу автора

мать. - Если она упадет от голода, кому нужен тогда твой овес, интересно?
Сгниет без пользы.
- Ничего, пока не падает, - ответил отец. - Какие ребята к нам на
участок приходят?! Орлы! Только вчера в помощниках машиниста стоял, смотрю -
сам локомотив ведет. Рукой машет, догоняй, дядя Нико, кричит...
- Послушай, папа, я зачем к вам приехал? - перебил Аполлон.
- Правда, Нико... Опять начинаешь свои глупости повторять! - вступила
мать. - Мальчик приехал посоветоваться с родителями. Серьезный шаг делает. А
ты? Как старый казан. Бу-бу-бу...
Отец насупленно молчал. Говорить при сыне, что отец произносит глупости
и что он старый казан?! Хватает же у нее ума... Да, постарел он, постарел.
Разве раньше он, Николай Кацетадзе, вытерпел бы такое унижение со стороны
жены?
И Мария догадалась...
- Аполлоша, сынок... Отец жизнь прожил. Плохое он тебе не пожелает. -
И, окончательно разозлясь на себя, Мария принялась раскладывать по тарелкам
рис.
- Хоть я и старый казан, - Николай Георгиевич не мог подавить обиду.
- Ты что, Нико?! - воспользовалась мать. - Я сказала: как старый казан.
Понял? А какой ты казан? Только пятьдесят пять исполнилось. - Мать спрятала
лицо в поредевшую шевелюру мужа.
Как Аполлон любил эти минуты!
У себя, в Северограде, простуженными зимними вечерами, он часто
вспоминал далекий бакинский двор и эту веранду, и этих двоих людей. Почему
он живет так далеко от них? В чем смысл его пребывания в Северограде?
Работа? Но работу с таким окладом можно найти везде. Теперь еще и семьей
обзаводится. А может быть, взять Алину и вернуться сюда, в этот дом? Тесно
будет им, да еще с будущим малышом...
- Я о чем думал, когда спрашивал, на какие деньги собираешься жить с
молодой женой? - важно продолжал Николай Георгиевич. - Я подумал, Аполлон...
Ты столько лет работаешь инженером по эксплуатации. Пора тебе расти по
службе, пора показать всем, кто такие Кацетадзе. Высшее образование
получил...
- Английский язык знает, - вставила мать.
- Зачем ему английский язык, женщина? - поморщился отец. - Делом надо
заняться, делом.
- Когда знают, что человек знает английский язык, совсем другое
отношение, - упрямилась мать.
- Кто должен знать, что он знает английский, локомотив?
Мать гордо выпрямилась, ее маленькие блеклые глаза гневно сверкнули.

Отец сжал губы. Его небритый подбородок приблизился к носу, что
являлось признаком серьезной обиды.
- Аполлон! - произнес отец. - Я желаю, чтобы твоя семейная жизнь была
счастливей, чем моя.
- Ах так?! - взвилась мать. - Аполлон! Слушай, сынок. Если ты в жизни
будешь таким рохлей, как Николай Кацетадзе, твой отец, ты останешься к концу
жизни пустым, как воздушный шарик.
Мать шагнула к окну и с треском запахнула ставни в знак того, что
разговор будет слишком серьезным, не для посторонних ушей.