"Андрей Щербаков. Похождения штандартенфюрера СС фон Штирлица после войны" - читать интересную книгу автора

Алекс."

"Уже успели", - подумал Штирлиц.
В окне показалась физиономия Бормана.
- Hу, как? - спросил он.
- Молча, - угрюмо сказал Штирлиц, отбирая у него очередную партию
веревки, булавок и гвоздей. - И когда ты только успеваешь, - сквозь
зубы процедил Штирлиц, бросая горлопанящего Бормана вниз. Там раздался
грохот и возня. Штирлиц, обиженный до глубины шпионской души, ударил
молотком по рубильнику рации, которая иначе не выключалась, разбил
лампочку (выключателей на вилле Фиделя не было, и свет горел круглые
сутки) и лег спать.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Hочью он проснулся от тихого шороха. Опытный совесткий разведчик
не вскочил, не выскочил на балкон и не заорал: "Спасите, воры", как
сделал бы китайский или парагвайский шпион. Штилиц тихо лежал носом к
стенке и не шевелился. Кто-то шарил по комнате. Он лазил по всем
темным углам, заглянул под кровать, прошелся даже по Штирлицу, с
кряхтением перелезая через него, затем высморкался в одеяло и залез в
рацию.
Такой наглости Штирлиц не выдержал. Тихо встав, он спокойно
подошел к рации, внутри которой кто-то чихал и ругался на тесноту.
Ругань, как понял Штирлиц, была на непонятном языке. Разведчик
послушал немного притязания ночного визитера, раздающиеся из рации,
зевнул, затем отыскал отвертку, завинтил крышку и лег спать.
Проснувшись утром, он не стал смотреть, кто же все-таки залез к
нему ночью и теперь громко храпел в недрах рации. Штирлиц не любил
делать то, что можно было бы сделать потом.
Спокойно позавтракав и обсудив с остальными офицерами качество,
недостатки и превосходства негритянок, Штирлиц пришел обратно к себе и
стал развинчивать рацию.
Оттуда, сопя, вывалился кто-то, совершенно Штирлицу незнакомый.
Приведя свого пленника в чувство пинками, Штирлиц посадил его на стул и
начал допрос. Штирлиц владел английским еще хуже, чем японским, а
по-японски он вообще не знал ни слова. Пришлось обучить шпиона говорить
по-немецки и ругаться по-русски, так как привлекать к такому делу
Шеленберга, знавшего все языки, совсем не хотелось - Штирлицу было
жалко коньяка и прочих спиртных напитков. Шпион быстро обяснил
Штирлицу, чей он шпион и чего хотел свистнуть у Штирлица. Кроме
вчерашней шифровки, ему ничего не было нужно.
Чтобы отвязаться от назойливого шпиона, Штирлиц подарил ему свои
носки, дал в нагрузку пару пинков и отпустил. С американской разведкой
связываться не хотелось - это пахло конфликтом с Шеленбергом, который
считал себя полномочным представителем ЦРУ в Рейхканцелярии.
Одними носками от шпиона отделаться было не так то просто. Вторые
носки Штирлиц пожалел. Он попробовал перевербовать Штирлица, но так как
русский разведчик сказал ему очень непонятную фразу из трех слов,