"Николай Николаевич Штучкин. Грозное небо Москвы (про войну)" - читать интересную книгу автора

стороны. Подчиненных пилотов учил с душой, требовал жестко, и летчики, хотя
и сердились порой на него, но уважали. Помню, кто-то из них, кажется Володя
Гнатенко, даже жаловался начальству на грубость Яурова, но когда Боровский
предложил молодому пилоту перейти в другое звено, тот отказался.
Когда наш полк разделился на два и Яуров от нас ушел, я подумал, что он
станет там замкомэска. Однако ошибся: он шагнул через должность и сразу стал
командиром.
Когда немцы начали совершать налеты на нашу столицу, я вспомнил Яурова
и подумал, что он отличится, покажет себя в боях. И точно: он сбил два
самолета днем - об этом рассказали товарищи, а теперь о нем написали в
газете - уничтожил фашиста ночью.

ГОРЬКИЙ УРОК


25 июля. Прямо у самолета Шевчук ставит задачу:
- Взлетаем звеном. Ты, - кивок в мою сторону, - слева. Ты, - пальцем
Леонову в грудь, - справа. Будем патрулировать над Теряево.
Шевчук отступает на два шага, смотрит на нас. Что бы еще сказать?
Грозит кулаком.
- Смотри мне!
Все ясно: надо быть повнимательнее. Первый раз взлетаем в составе
звена. Особенно сложно мне: при взлете надо смотреть направо, а это
непривычно. Но я доволен. Главное - научиться трудному: летать левым
ведомым, выполнять правые развороты, правые фигуры пилотажа.
Взлетаем. Делаем круг, берем курс на Теряево. Высота две тысячи метров.
Под крылом живописнейшая картина. Зеркальная гладь озера рассечена узкой
полоской аллеи. На берегу - монастырь, огромный, торжественный,
белоснежно-сверкающий. Вокруг него - стена с башнями и, очевидно, с
бойницами. Шесть или семь башен. Ярко-зеленая крыша.
Был бы один - полюбовался бы вволю. Сейчас не могу: все внимание только
ведущему, вернее, хвосту его самолета. "В хвост надо вцепиться зубами", -
сказал командир звена, и мы поняли это как надо.
- Тот, кто умеет держаться в строю, тот летчик, - еще вчера, готовя нас
к групповому полету, говорил командир звена. - Кто не умеет, - он выдержал
секундную паузу, стараясь сказать такое, что дошло бы до наших умов, - тот
просто... мишень.
Понятно. Мишень для "мессершмиттов-109".
А Шевчук продолжал:
- Какой бы маневр я ни сделал, вы должны держаться в строю. Понятно? -
Мы согласно кивнули. - Я - в вираж, вы - рядом. Я - в боевой разворот, вы -
рядом. Я - в пикирование, вы - рядом.
Ведущий качнул крылом: сигнал "Подтянись. Начинаем...". Подходим к нему
поближе. Выполняем левый вираж с небольшим креном. Надо удержать свой
самолет в одной плоскости с самолетом ведущего. В этом случае крылья наших
машин должны составить прямую линию. Это красиво и грамотно. Вижу: вполне
получается. Правда, мне сейчас нелегко, потому что нахожусь внутри виража.
Зато на правом вираже отдыхаю.
- Переходим в пике! - командует нам ведущий.
Пикируем плотным строем... Можно подумать, что плотным - труднее. На