"Николай Николаевич Штучкин. Грозное небо Москвы (про войну)" - читать интересную книгу автора

- внакладку побелим и все.
- Вариант не годится, - возражает Илья Бочаров, - "мессер" уплывет с
первым дождем.
- Силуэт "мессершмитта" надо сшить из старых чехлов, - предлагает
Хозяинов.
- Лучше, пожалуй, ничего не придумаешь, - соглашается Стунжас, и Ганя
сияет от удовольствия.
Наследующий день все было готово. На стоянку принесли тренажер - прицел
на треноге, схемы с изображенными на них силуэтами вражеских самолетов с
секторами обстрела, "мертвыми" зонами, наиболее уязвимыми при атаке
местами...
И учеба пошла полным ходом.
Вскоре мы научились сразу распознавать тип неприятельской машины, брать
нужное упреждение для стрельбы, точно "вести огонь", орудуя прицелом с любых
расстояний. Оставалось проверить уровень нашей выучки в настоящем воздушном
бою.
Случай вскоре представился. С курсом на запад над нами прошел
фашистский разведчик. Вдогон взлетело звено: Стунжас, Малолетко, Максимов.
Великое дело - скорость, если ею умело пользоваться. Истребители настигли
врага настолько стремительно, настолько неожиданно для себя, что оказались в
крайне невыгодном положении: они неудержимо неслись вперед, а разведчик
будто застыл на месте.
Такой самолет, как "Чайка", буквально "ходит за сектором газа". Подавая
сектор вперед, летчик видит, как стрелка указателя скорости быстро идет в
правую сторону - на увеличение. Убирая сектор назад, видит, как стрелка
движется влево - на уменьшение. А на "миге" иначе: сектор газа и скорость
работают не так согласованно. Машина тяжелая, инертная, скорость нарастает
медленно, постепенно. Так же и гаснет. Но от "Чайки" мы еще не отвыкли, а к
"мигу" привыкли еще недостаточно, по-настоящему его не освоили.
Командиру звена надо было заблаговременно уменьшить обороты мотора,
уменьшить скорость ровно настолько, чтобы не вырываться вперед, а свободно
маневрировать сзади цели, на нужной дистанции. Он и хотел это сделать, но
было поздно: "миг", как одержимый, стремительно несся вперед. Для звена
сложилась весьма неудачная ситуация. Куда деваться? Уйти вверх - значит
влететь в облака, потерять цель, а то и столкнуться друг с другом. Отвернуть
вправо, влево? Тоже нельзя: пока погасишь скорость, пока довернешься в
сторону "юнкерса", он успеет нырнуть в облака. Убрать обороты мотора -
значит выскочить по инерции в переднюю полусферу разведчика и, оказавшись
без скорости, превратиться в мишень. Оставалось одно, единственно правильное
в той обстановке решение: атаковать, ошеломить экипаж огнем и проскочить
мимо него на повышенной скорости.
Наши летчики так и сделали. Правда, открыть огонь успел только Стунжас.
Немец тоже послал одну короткую очередь, зацепив при этом руль глубины на
машине Максимова. На этом схватка закончилась. Не дожидаясь, пока
истребители развернутся и пойдут в лобовую атаку, фашист ушел в облачность.
- Тактика - дело хитрое, творческое, - сказал командир полка на разборе
этого боя, - иметь огромную скорость - это еще не все, надо уметь ею
пользоваться.
Через день Писанко снова зашел к нам в эскадрилью. Улыбаясь, спросил:
- Может, из вас кто стрелял по "юнкерсу"? Признавайтесь, ругать не