"Василий Макарович Шукшин. Я пришел дать вам волю" - читать интересную книгу автора

- Батька, чего ты взъелся на меня? Я хотел...
- В Москву захотел? Я посылаю: иди! А мы грамоту тебе сочиним:
"Пошел-де от нас Федор с поклоном: мы теперь смирные. А в дар великому
дому посылаем от себя... одну штуку в золотой оправе - казакам, мол,
теперь ни к чему: перевелись. А вам-де сгодится: для умножения царского
рода".
- Батька, тада и меня посылай, - сказал Стырь. - Я свой добавлю.


* * *

На переднем струге астраханской флотилии стояли, глядя вперед, князь
Семен Львов, стрелецкие сотники, Никита Скрипицын.
- Уйдут, - сказал князь Семен негромко. Без особого, впрочем,
выражения сказал - лиса, жадный, как черт, и хитрый. - Отдохнули, собаки!
- Куда ж они теперь денутся? - озадачило стрелецкого сотника.
- В Терки уйдут... Городок возьмут, тада их оттуда не выковырнешь.
Перезимуют и Кумой на Дон уволокутся.
- А не то к шаху опять - воровать, - подали сзади голос.
- Им теперь не до шаха - домой пришли, - задумчиво сказал князь
Семен. - У их от рухляди струги ломются. А в Терки-то их отпускать не надо
бы... Не надо бы. А, Микита?
- Не надо бы, - согласился простодушный Никита Скрипицын, служилый
человек приказа Галицкой чети.
- Не надо бы, - повторил князь Семен, а сам в это время мучительно
решал: как быть? Ясно, казаков теперь не догнать. Как быть? Выгнать их
подальше в море и стать в устье Волги заслоном? Но тогда переговоры с
Разиным поведутся через его голову - это не в интересах князя. Князю
хотелось первым увидеться с Разиным, с тем он и напросился в поход: если
удастся, то накрыть ослабевших казаков, отнять у них добро и под конвоем
проводить в Астрахань, не удастся, то припереть где-нибудь, вступить
самому с Разиным в переговоры, слупить с него побольше и без боя - что
лучше - доставить в Астрахань же. Но - в том и другом случае - хорошо
попользоваться от казачьего добра. В прошлый раз, под видом глупой своей
доверчивости, он пропустил Разина на Яик "торговать" и славно поживился от
него. Разин сдуру хотел даже от него бумагу получить впрок, что вот-де
князь Львов, второй воевода астраханский, принял от него, от походного
атамана, от Степана Тимофеича... Князь Семен велел посыльщикам передать
атаману: пусть не блажит! И велел еще сказать: уговор дороже денег, и
никаких бумаг!
Так было в прошлый раз.
Теперь же так складывалось, что не взять с Разина - грех и глупость.
У разбойников - правда что! - струги ломятся от добра всякого, а на руках
у князя "прощальная" царская грамота: год назад царь Алексей Михайлович
писал к Разину, что, если он уймется от разбоя и уйдет домой, на Дон, царь
простит ему свои караваны, пущенные на Волге ко дну, простит стрельцов и
десятников стрелецких, вздернутых на щегле, простит монахов, которым
Степан Тимофеич сам, на бою ломал руки через колено. (Забыл Степан,
рассуждая с Фролом Минаевым про церковь, забыл про этих монахов.) Князь
Львов подсказал князю Прозоровскому, первому воеводе, воспользоваться этой