"Василий Макарович Шукшин. Я пришел дать вам волю" - читать интересную книгу автора

Стырь, чутьем угадавший муки атамана, неопределенно качнул головой.
Сказал:
- Тебе видней, батька. У меня - нос да язык, у тебя - голова.

Вдова старая, родная мать моя,
И про сына станет спрашивати:
Не убил, не утопил ли ты его?
Ты скажи: твой сын жениться захотел,
В чистом поле положил-то я его,
Обнимает поле чистое теперь...

Степан встал на корме... Посмотрел на свое войско. Потом опять
оглянулся... Видно, в душе его шла мучительная борьба.
- Не догнать им, - успокоил дед-рубака. - Они намахались от
Астрахани-то.
Степан промолчал. Сел.
- А не развернуться ли нам, батька?! - вдруг воскликнул воинственный
Стырь, видя, что атаман и сам вроде склонен к бою. - Шибко уж в груде
погано - не с руки казакам бегать.
- Батька! - поддержали Стыря с разных сторон. - Что ж мы сразу
салазки смазали?!
- Попытаем?!
Степан не сразу ответил. Ответил, обращаясь к одному Стырю: другим,
кто близко сидел, не хотелось в глаза смотреть - тяжело. Но Стырю сказал
нарочно громко, чтоб другие тоже слышали:
- Нет, Стырь, не хочу тебя здесь оставить.
- Наше дело, батька: где-нигде - оставаться.
- Не торопись.
- Дума твоя, Степан Тимофеич, дюже верная, - заговорил молчавший до
того Федор Сукнин. Подождал, когда обратят на него внимание. - Отмотаться
надо сперва от этих... - Показал глазами на астраханскую флотилию. - Потом
уж судить. Бывало же: к царю с плахой ходили. Ермак ходил...
- Ермак не ходил, - возразил Степан. - Ходил Ивашка Кольцов.
- От его же!
- От его, да не сам, - упрямо сказал Степан. - Нам царя тешить нечем.
И бегать к ему каждый раз за милостью - тоже не велика радость.
- Сам сказал даве...
- Я сказал!.. - повысил голос Степан. - А ты лоб разлысил: готовый на
карачках до Москвы ийтить! - Гнев Разина вскипал разом. И нехорош он бывал
в те минуты: неотступным, цепенящим взором впивался в человека, бледнел и
трудно находил слова... Мог не совладать с собой - случалось.
Он встал.
- На!.. Отнеси заодно мою пистоль! - Вырвал из-за пояса пистоль,
бросил в лицо Федору; тот едва увернулся. - Бери Стеньку голой рукой! -
Сорвался с места, прошел к носу, вернулся. - Шумни там: нет больше
вольного Дона! Пускай идут! Все боярство пускай идет - пускай мытарют
нас!.. Казаки им будут сапоги лизать!
Федор сидел ни жив ни мертв: черт дернул вякнуть про царя! Знал же,
побежали от царева войска - не миновать грозы: над чьей-нибудь головой она
громыхнет.