"Василий Макарович Шукшин. Я пришел дать вам волю" - читать интересную книгу автора

- Эхх!..
- Слушай! - скомандовал Черноярец.

Не великой там огонюшек горит...

Разом дружный удар веслами; почти легли вдоль бортов.

То-то в поле кипарисный гроб стоит...

Еще гребок. Все струги подстроились махать к головным.

Во гробу лежит удалый молодец, -

ведет голос; грустный смысл напева никого не печалит. Гребут умело,
податливо: маленько все-таки отдохнули.

Во резвых ногах-то уж и чуден крест,
У буйной-то головы душа добрый конь.
Как и долго ли в ногах-то мне стоять,
Как и долго ли желты пески глотать?
Конь мой, конь, товарищ верный мой!

Степан сидел на корме последнего струга. Мрачный. Часто оборачивался,
смотрел назад.
Далеко сзади косым строем растянулись тяжелые струги астраханцев.
Гребцы на них не так дружны - намахались от Астрахани.

Эх-х!..
Ты беги, мой конь, к моему двору,
Ты беги, конь мой, все не стежкою,
Ты не стежкою, не дорожкою;
Ты беги, мой конь, все тропинкою,
Ты тропинкою, все звериною...

- Бегим, диду?! - с нехорошей веселостью, громко спросил Степан деда,
который учил молодых казаков владеть саблей.
- Бегим, батька! - откликнулся дед-рубака. - Ничего! Не казнись: бег
не красен, да здоров.
Степан опять оглянулся, всматриваясь в даль, прищурил, по
обыкновению, левый глаз... Нет, погано на душе. Муторно.

Прибеги ж, конь, к моему ты ко двору.
Вдарь копытом у вереички.
Выдет, выдет к тебе старая вдова,
Вдова старая, родная мать моя... -

причитал голос на переднем струге.
- Бегим, в гробину их!.. Радуются - казаков гонют. А, Стырь? Смеется
воевода! - мучился Степан, накаляя себя злобой. От дома почти, от родимой
Волги - гонят куда-то!