"Василий Макарович Шукшин. Я пришел дать вам волю" - читать интересную книгу автора

Пленных тоже свели на берег, они разбрелись по острову, помогали казакам:
собирали дрова, носили воду, разводили костры.
Атаману растянули шелковый шатер. Туда к нему собрались есаулы:
что-то недоговаривал атаман, казалось, таил что-то. Им хотелось бы понять,
что он таит.
Степан терпеливо, но опять не до конца и неопределенно говорил, и
злился, что много говорит. Он ничего не таил, он не знал, что делать.
- С царем ругаться нам не с руки, - говорил он, стараясь не глядеть
на есаулов. - Несдобруем. Куда!.. Вы подумайте своей головой!
- Как же пройдем-то? Кого ждать будем? Пока воеводы придут?
- Их обмануть надо. Ходил раньше Ванька Кондырев к шаху за зипунами -
пропустили. И мы так же: был грех, теперь смирные, домой хочем - вот и
все.
- Не оказались бы они хитрей нас - пропустит, а в Астрахани побьют, -
заметил осторожный, опытный Фрол Минаев.
- Не посмеют - Дон подымется. И с гетманом у царя неладно. Нет, не
побьют. Только самим на рожон теперь негоже лезть. Приспичит - станицу к
царю пошлем: повинную голову меч не секет. Будем торчать как бельмо на
глазу, силу, какая есть, сберегем. А сунемся - побьют. - Степан посмотрел
на есаулов. - Понятно говорю? Я сам не знаю, чего делать. Надо подождать.
Помолчали есаулы в раздумье. Они, правда, не знали, что делать. Но
догадывались, что Степан что-то приберегает, что-то он знает, не хочет
сказать пока.
- Держать нас у себя за спиной - это только дурак додумается, -
взялся опять за слово Степан. - Я не слыхал, что воеводы астраханские
такие уж лопоухие. А с князем Львовым у нас уговор: выручать друг дружку
на случай беды...
- Откуда у вас дружба такая повелась? - с любопытством спросил Ларька
Тимофеев, умный и жестокий есаул с неожиданно синими ласковыми глазами. -
Не побратим ли?
Он весь какой-то - вечно на усмешечке, этот Ларька, на подковырках,
но Степана любит, как бабу, ревнует, и не хочет этого показать, и злится
всерьез, и требует от Степана, чтобы он всегда знал, куда идти и что
делать и чтобы поступал немилосердно. Случается - атамана затрясет
неудержимая ярость, - Ларька тут как тут: готов подсказать и показать, на
кого обрушить атаману свой гнев. Но зато первый же и прячется, когда
атаман отойдет и мается. Степан не любит его за это, но ценит за
преданность.
Степан ответил не сразу, с неохотой... Не хотел разглашать лишний раз
свой тайный сговор со Львовым, вторым астраханским воеводой, но что-то,
видно, надо говорить, как-то надо успокоить... Несколько подумал, поднял
глаза на Ларьку.
- А кто нас тогда через Астрахань на Яик пропустил? Дева непорочная?
Она в этих делах не помощница. Случись теперь беда с нами, я выдам Львова,
он знает. Что он, сам себе лиходей?
- Как же он тебе теперь поможет?
Степан, как видно, и про это думал один.
- Будет петь в уши Прозоровскому: "Пропусти Стеньку, ну его к черту!
Он будет день ото дня силу копить здесь - нам неспокойно". По-другому ему
нельзя. Надо с им только как-нибудь стронуться.