"Василий Макарович Шукшин. Я пришел дать вам волю" - читать интересную книгу автора

- Тимофеич! Рассуди сам: допустим, мы бы с твоим отцом, царство ему
небесное, стали тада в Воронеже думать да гадать: интить нам на Дон али
нет? - не видать бы нам Дона как своих ушей. Нет же! Стали, стряхнулись -
и пошли. И стали казаками! И казаков породили. А тут я не вижу ни одного
казака - бабы! Да то ли мы воевать разучились? То ли мясников-стрельцов
испужались? Пошто сперло-то нас? Казаки...
- Хорошо говоришь, - похвалил Степан. Сшиб набок бочонок, указал
старику: - Ну-ка - с него, чтоб слышней было.
Стырь не понял.
- Как это?
- Лезь на бочонок, говори. Но так же складно.
- Неспособно... Зачем свалил-то?
- Спробуй так. Выйдет?
Стырь в неописуемых персидских шароварах, с кривой турецкой сабелькой
полез на крутобокий пороховой бочонок. Под смех и выкрики взобрался с
грехом пополам, посмотрел на атамана...
- Говори, - велел тот. Непонятно, что он затеял.
- А я и говорю, пошто я не вижу здесь казаков? - сплошные какие-то...
Бочонок крутнулся; Стырь затанцевал на нем, замахал руками.
- Говори! - велел Степан, сам тоже улыбаясь. - Говори, старый!
- Да не могу!.. Он крутится, как эта... как жана виноватая...
- Вприсядку, Стырь! - кричали с круга.
- Не подкачай, ядрена мать! Языком упирайся!..
Стырь не удержался, спрыгнул с бочонка.
- Не можешь? - громко - нарочно громко - спросил Степан.
- Давай я поставлю его на попа...
- Вот, Стырь, ты и говорить мастак, а не можешь - не крепко под
тобой. Я не хочу так...
Степан поставил бочонок на попа, поднялся на него.
- Мне тоже домой охота! - Только домой прийтить надо хозяевами, а не
псами битыми. - Атаман говорил короткими, лающими фразами - насколько
хватало воздуха на раз: помолчав, опять кидал резкое, емкое слово.
Получалось напористо, непререкаемо. Много тут - в манере держаться и
говорить перед кругом - тоже исходило от силы Степана, истинно властной,
мощной, но много тут было искусства, опыта. Он знал, как надо говорить,
даже если не всегда знал, что надо говорить.
- Чтоб не крутились мы на Дону, как Стырь на бочке. Надо пройтить,
как есть - с оружием и добром. Пробиваться - сила не велика, браты, мало
нас, пристали. Хворых много. А и пробьемся - не дадут больше подняться.
Доконают. Сила наша там, на Дону, мы ее соберем. Но прийтить надо целыми.
Будем пока стоять здесь - отдохнем. Наедимся вволю. Тем времем проведаем,
какие пироги пекут в Астрахани. Разболокайтесь, добудьте рыбы... Здесь в
ямах ее много. Дозору - глядеть!
Круг стал расходиться. Разболокались, разворачивали невода. Летело на
землю дорогое персидское платье... Ходили по нему. Сладостно жмурились,
подставляя ласковому родному солнышку исхудалые бока. Парами забредали в
воду, растягивая невода. Охали, ахали, весело матерились. Там и здесь
запылали костры; подвешивали на треногах большие артельные котлы.
Больных снесли со стругов на бережок, поклали рядком. Они тоже
радовались солнышку, праздничной суматохе, какая началась на острове.