"Василий Шукшин. Там, вдали..." - читать интересную книгу автора

Ивлев вошел к начальнику.
- Отца ты вызвал? - спросил он сухо.
- Я.
- Для чего? Пожилого человека... Я же объяснил: сделать ничего нельзя.
- А что тут такого? Он отец.
- Он больной, из больницы раньше времени выписался.
- Я не знал этого.
- Сделать ничего нельзя. Объясни ему, а то он хлопотать кинется -
совсем доконает себя. Написать сперва надо было...
Зазвонил телефон. Начальник взял трубку.
- До свиданья, - зло сказал Петр.
Начальник кивнул.
Ивлев пошел домой.

Фонякин пришел поздно. Печальный.
- Вот так, - сказал он. - Дай умыться. Упал у вас во дворе...
Ивлев налил воды в рукомойник, подал полотенце. Очень хотелось спросить
об Ольге - как она? Фонякин будто подслушал его мысли.
- Что о жене-то не спросишь?
- Как она?
- Вы разошлись, оказывается?
"Уеду к чертовой матери из этого города", - решил вдруг Ивлев.
- Я думал, она еще вернется, - сказал он.
Фонякин вздохнул, промолчал.
- Ужинать будете?
- Я бы выпил сейчас от всех этих хороших дел. Можно достать?
- У меня есть.
...Сидели за столом, молчали. Выпили по рюмке - и молчали. Все было
ясно.
На улице сеялся поздний осенний дождик. Уныло шуршало за окнами.
Далеко-далеко свистели паровозные гудки, навевая грустные мысли.
"Уеду", - думал Петр.
- Ты здешний? - спросил Фонякин.
- Нет.
- Откуда?
- Тоже из Сибири.
- А как сюда попал?
- Служил здесь... Недалеко.
- А родители в Сибири?
- У меня нет их. Померли. Тетка там.
Фонякин еще налил по полрюмке коньяку.
- Неужели нельзя было раньше разогнать эту свору? - тихо спросил он. -
Уехали бы куда-нибудь, что ли. Увез бы ее... - Фонякину было горько. И
Ивлеву тоже сделалось горько, и досада взяла
- Послушалась бы она меня!
- Ты муж был! Как же ты мог допустить до этого?
- А как вы, отец, допустили? Что вы с себя-то вину сваливаете?
- Но ты же рядом был...
- Я рядом был! Полторы недели... А вы всю жизнь.
Нехорошо посмотрели друг на друга.