"Василий Шукшин. Там, вдали..." - читать интересную книгу автора - Мужик называется... Муж! - сердито сказал Фонякин. - Полторы недели с
тобой рядом воровали, пили, а ты глазами хлопал. Молокососы, черти. Какая-то доля правды была в словах Фонякина; от этого стало Петру особенно обидно и горько. - Не я ее учил пить. - Кто же, я, что ли? - Ну и не я! - Но надо было хоть маленько усилий приложить! .. За любовь-то свою. Надо или нет? - Фонякин повысил голос. - Надо! - Петр тоже повысил голос. - А вам не надо было?! Фонякин посмотрел на взъерошенного зятя, потрогал прокуренными пальцами виски. - Ладно... чего мы тут. Поздно хватились. Помолчали. - Сколько ей сулят? - Года полтора вляпают. Стыд головушке... Чего не хватало?! Мм... - Фонякин поморщился. Полез за папиросами. - Напиши мне, как тут все будет... - Я уезжаю тоже... - Куда? - Где жил. Не могу больше в этом городе... Видеть его не могу, - Петр тоже закурил. - Эх, вы, - вздохнул Фонякин. - Молодежь... Все - сами, сами! Что же у самих-то не получается? - У вас все получалось? - Но уж такого... безобразия не было. Захотели - сошлись, пожили - Это вы у нее спросите. - А твоя хата с краю? - Не хочу говорить про это, - заявил Ивлев. - Все равно ни до чего не договоримся. Я вам одно, вы - другое. Я понимаю: вам тяжело. Мне тоже не легче. А оправдываться перед вами... нет никакого смысла. Давайте спать. - Спи. Я посижу маленько. - Ложитесь на кровать, я - на диване. Фонякин кивнул головой и, уставившись взглядом в стол, остался сидеть. Рано утром простились. - Закурим на дорогу, - сказал Фонякин. Сел на свой чемодан. Закурили. - Может, подождал бы пока уезжать, - посоветовал Фонякин. - Узнать бы, как будет? .. Я бы остался, но... Что-то худо мне. Как бы не залечь тут - совсем нехорошо. Петру сделалось нестерпимо жалко усталого, больного человека. Выглядел он действительно очень плохо. - Останусь. До суда. Сообщу. - Только не домой, а... вот тут я тебе запишу... - Фонякин вырвал из блокнота чистый листок, написал карандашом адрес. - А то мать там с ума сойдет. Я ей не буду говорить ничего. Скажу, что болела, а теперь, мол, ничего. Да и от людей стыдно... - Ладно. Я аккуратно сделаю. Еще посидели немного. Встали. - Ну... бывай, - Фонякин пожал руку Петру. - Может, увидимся, - |
|
|