"Василий Шукшин. Там, вдали..." - читать интересную книгу автора

говорить ему было тяжело. Он повернулся и вышел, не оглядываясь. И потом,
когда шел по улице, ни разу не оглянулся на дом, где жила дочь.
Петр прилег на диван, закинув руки за голову, до работы оставалось два
часа с лишним. Можно было вздремнуть пока. Эту ночь он почти не сомкнул
глаз.
Прошло восемь месяцев.
Петр Ивлев работал в том городе, где жил до встречи с Ольгой.
Квартировал у другой, тоже доброй, тихой хозяйки, в небольшой уютной комнате
окнами на живописный пустырь.
Вечерами, если не ходил в кино, читал книги из фабричной библиотеки.
Любил читать про путешествия.
И в тот немного душный июньский вечер сидел, примостившись у открытого
окна, читал. Темнело уже, а встать и зажечь свет - лень. Петр положил книгу,
засмотрелся вдаль. За пустырем, внизу, протекала сонная речушка, за речушкой
зеленой стеной вставал лес. И уходил лес далеко-далеко, куда хватал глаз, -
терялся в призрачной вечерней дымке. Тихо было в этой части города, покойно.
Как в деревне.
Вошла хозяйка.
- Петь, к тебе барышня какая-то.
- Какая барышня?
- Не знаю. "Дома? " - спрашивает. А я завертелась со стиркой-то и
забыла: дома ты или нет? Пойду, говорю, погляжу:
"Кто? " - недоумевал Петр, включая свет.
Он не сразу узнал Ольгу: то ли от неожиданности, то ли изменилась она.
Она, пожалуй, изменилась: пополнела немного, глаза все такие же смелые и
умные, только была в них теперь какая-то жесткая наглинка, что-то
вызывающе-высокомерное, но внимательное.
- Вот так номер, - только и сказал он.
Ольга улыбнулась. И в улыбке нечто неуловимо новое: чуть-чуть
виноватость, что ли, некая неловкость, которую хотят побороть, скрыть.
- Как в кино, - сказала Ольга.
- Точно... - Петр поглупел от такой нежданной встречи. Засуетился:
подставил стул - показалось, близко к порогу, переставил ближе к столу. -
Садись, чего стоишь-то?
- Тут ты и живешь? - Ольга села, огляделась.
- Ну да.
Петр все смотрел на нее, не верилось, что перед ним - Ольга.
- Я все время хотела бы вот так жить, а не получается, - сказала Ольга.
- Как? - не понял Петр.
- Вот в такой уютной комнатке, одна, на краю города. Зимой, наверно,
ветер за окном, воет, а у тебя - тепло, - она опять улыбнулась. - Правда,
хорошо. Тут стихи сочинять можно. Не пробовал?
- Нет.
- Зря.
Петру пришло в голову, что за все время, пока не видел ее, он ни разу
не подумал о ней плохо, помнил только красивой, желанной и чужой.
- Это хозяйка? - спросила Ольга, кивнув на дверь.
- Хозяйка. Ты как раньше-то? Освободилась-то...
- Потом. Сходи купи вина... И поговорим.
- Сейчас.