"Василий Шукшин. Там, вдали..." - читать интересную книгу автораговорить ему было тяжело. Он повернулся и вышел, не оглядываясь. И потом,
когда шел по улице, ни разу не оглянулся на дом, где жила дочь. Петр прилег на диван, закинув руки за голову, до работы оставалось два часа с лишним. Можно было вздремнуть пока. Эту ночь он почти не сомкнул глаз. Прошло восемь месяцев. Петр Ивлев работал в том городе, где жил до встречи с Ольгой. Квартировал у другой, тоже доброй, тихой хозяйки, в небольшой уютной комнате окнами на живописный пустырь. Вечерами, если не ходил в кино, читал книги из фабричной библиотеки. Любил читать про путешествия. И в тот немного душный июньский вечер сидел, примостившись у открытого окна, читал. Темнело уже, а встать и зажечь свет - лень. Петр положил книгу, засмотрелся вдаль. За пустырем, внизу, протекала сонная речушка, за речушкой зеленой стеной вставал лес. И уходил лес далеко-далеко, куда хватал глаз, - терялся в призрачной вечерней дымке. Тихо было в этой части города, покойно. Как в деревне. Вошла хозяйка. - Петь, к тебе барышня какая-то. - Какая барышня? - Не знаю. "Дома? " - спрашивает. А я завертелась со стиркой-то и забыла: дома ты или нет? Пойду, говорю, погляжу: "Кто? " - недоумевал Петр, включая свет. Он не сразу узнал Ольгу: то ли от неожиданности, то ли изменилась она. Она, пожалуй, изменилась: пополнела немного, глаза все такие же смелые и вызывающе-высокомерное, но внимательное. - Вот так номер, - только и сказал он. Ольга улыбнулась. И в улыбке нечто неуловимо новое: чуть-чуть виноватость, что ли, некая неловкость, которую хотят побороть, скрыть. - Как в кино, - сказала Ольга. - Точно... - Петр поглупел от такой нежданной встречи. Засуетился: подставил стул - показалось, близко к порогу, переставил ближе к столу. - Садись, чего стоишь-то? - Тут ты и живешь? - Ольга села, огляделась. - Ну да. Петр все смотрел на нее, не верилось, что перед ним - Ольга. - Я все время хотела бы вот так жить, а не получается, - сказала Ольга. - Как? - не понял Петр. - Вот в такой уютной комнатке, одна, на краю города. Зимой, наверно, ветер за окном, воет, а у тебя - тепло, - она опять улыбнулась. - Правда, хорошо. Тут стихи сочинять можно. Не пробовал? - Нет. - Зря. Петру пришло в голову, что за все время, пока не видел ее, он ни разу не подумал о ней плохо, помнил только красивой, желанной и чужой. - Это хозяйка? - спросила Ольга, кивнув на дверь. - Хозяйка. Ты как раньше-то? Освободилась-то... - Потом. Сходи купи вина... И поговорим. - Сейчас. |
|
|