"Василий Шукшин. Шире шаг, Маэстро!" - читать интересную книгу автора

долгу не останусь. До свиданья! Нет, не у нас, не у нас... Что вы все
боитесь нас, как... не знаю... До свиданья - на нейтральной почве! В
ресторане? - Анфас опять вся заколебалась.- Ну, посмотрим. Ну, лады! Всего,
"Господи-весь юмор: "бу сделано", "лады", - удивился Солодовников. - И не
жалко времени - болтать! Тут теперь каждая минута дорога".
- Ну-с, Георгий Николаевич...- Анна Афанасьевна весело и значительно
посмотрела на Солодовникова.
- Да здравствует листовое железо! - тоже весело сказал Солодовников без
всякого смущения, даже притворного. Он прямо смотрел Анне Афанасьевне в
глаза.
- В смысле? - спросила та.
- В смысле: у нас будет самодельный холодильник.- Солодовников встал,
подошел к окну, постоял, руки в карманы, чувствуя за собой удивленный
взгляд главврача... Качнулся с носков на пятки. И соврал. Крупно.
Неожиданно.
- Начал писать работу, Анна Афанасьевна. "Письма из глубинки. Записки
врача". Это как-то случилось само собой-эти "Письма из глубинки". И
Солодовникова опять поразило: это же ведь то, что нужно! С этого же и надо
начинать. Неужели начался неосознанный акт творчества? Если, конечно, это
не "удар-закон". Нет, это реально, умно, точно: это описание интересных
случаев операционной практики в условиях сельской больницы. В форме писем к
Другу "Н". Тут и легкая ирония по поводу этих самых условий, описание
самодельного холодильника - глубокой землянки, обшитой изнутри листовым
железом,- и легко, вскользь - весна... Но конечно же главным образом
работа, работа, работа. Изнуряющая. Радостная. Смелая. Подвижническая.
Любовь населения... Уважение. Ночные поездки. Аутотрансплантация. Прободная
в условиях полевого стана. Благодарность старушки, ее смешная, искренняя
молитва за молоденького неверующего врача... Все это сообразилось в один
миг, вдруг, отчетливо, с радостью. Солодовников повернулся к Анне
Афанасьевне... Да, тут, конечно, и заботливая, недалекая хлопотунья Анна
Афанасьевна, главврач... Которая, прочитав "Записки" в рукописи, скажет,
удивленная: "Прямо как роман!" - "Ладно, а как врачу вам это интересно?" -
"Очень! Тут же есть просто уникальные случаи!" - "А за себя... не в обиде
на автора?" - "Да нет, чего обижаться? Все правда".
- Что, Анна Афанасьевна?
- Уже начали писать? - спросила Анна Афанасьевна.- Записки-то. Поэтому и
опоздали?
- Поэтому и опоздал,- Солодовников обиделся на главврача: солдафон в
юбке, одно листовое железо в голове.- Извините,- сухо добавил он,- больше
этого не случится.- Смотреть на часы и огорчаться притворно он не стал.
"Все,- подумал он.- Хватит. Пора кончать эти... ужимки и прыжки". Вспомнил
свое стихотворение.
- Какой-то вы сегодня странный.
- Что с этим язвенником, с трактористом? - спросил Солодовников.- Будем
оперировать?
Анна Афанасьевна больше того удивилась:
- Зубова? Здрасте, я ваша тетя: я его два дня назад в район отправила. Вы
что?
- Почему?
- Потому что вы сами просили об этом, поэтому. Что с вами?