"Василий Шукшин. А поутру они проснулись..." - читать интересную книгу автора

- Ну, ладно, - сказал сухонький урке, - так и быть - будешь за ним,
а я за тобой.
- Чего это? - уперся мрачный. - Будешь, как занял, я за тобой, а за
мной... Ты куришь? - повернулся он к нервнному с тонким голосом.
- Нет, - откликнулся тот. - Бросил. У меня язва луконвицы
двенадцатиперстной кишки.
- А ты? Кандидат?
- Я? - очнулся очкарик. - Нет.
- А я бы курнул, - с тоской молвил Иван-тракторист.
- Ты за мной, - сказал ему мрачный. - А ты, - мрачнный небрежно
глянул на урку - за Иваном.
Урка лежал, закинув руки за голову... Свирепо смотрел в потолок.
- Сколько у тебя, теть Нюр? - спросил электрик.
- По одной всем хватит. Пускай дым-то повыше... а то мне опять на вид
поставют. Жалеешь вас...
Электрик вчастую докурил сигарету, старательно пуская дым к высокому
зарешеченному окну, рамы которого, по летнему времени, были открыты.
- Давай, - сказал он сухонькому. А сам лег опять в кронвать.
Теперь сухонький пристроился к окну и с удовольствинем пошел
затягиваться, и даже затараторил - от удовольстнвия же.
- Как ты говоришь: луковица двенадцатиперстной кишнки? -
поинтересовался он.
- Да, - откликнулся нервный. - Ниша.
- Ниша?
- Ниша.
Сухонький покачал головой... Но все равно на лице у ненго было одно
сплошное удовольствие.
- Ну язык выдумали! Я как-то был в поликлинике, чинтаю на двери:
"Исследование моторной функции желудка". Совсем зарапортовались: мотор в
желудке исследуют...
- Ты не болтай, а кури, - посоветовал мрачный. - Легнко, думаешь,
лежать смотреть на тебя.
Очкарик сидел на своей кровати, тупо смотрел перед сонбой... Ничего,
казалось, не видел и не слышал.
- Подними-ка ноги-то, - попросила его тетя Нюра, подлезая с тряпкой
под кровать.
Очкарик поднял ноги и в этом неловком положении заговорил с ней.
- Тетя Нюра... Анна... как вас по отчеству?
- Анна Никитишна.
- Анна Никитишна, вы не слышали, кого вчера под трамвай толкнули?
- Под трамвай? - удивилась тетя Нюра. - Да кого же это? Когда?
- Вчера вечером, - очкарик все держал ноги на весу, хонтя в этом не
было теперь надобности. - В районе Садовой... Было там какое-нибудь
движение?
- Движение там всегда есть...
- Я имею в виду - народ сбегался?
- Да брось ты, чудак! - пожалел его мрачный. - Разынграли тебя. Вон
лежит... соловей-разбойник с кондитернской, развлекается. Кого ты можешь под
трамвай толкнуть? Хорошо самого не толкнули...
Очкарик опустил ноги и встал... И долго, и внимательнно - очень долго,