"Владислав Шурыгин. Письма мертвого капитана " - читать интересную книгу автора

- Я подтвержу, что ты лежишь с температурой. А дари, пушту, фарси - мои
дипломные языки.
- Ты чего, старичок, серьезно? - изумился капитан. - Нахера тебе это
надо? У тебя здесь такая должность, что можно хоть до пенсии здесь груши
околачивать. Зачем тебе эти горы?
- Я еще ни разу не работал на настоящем допросе. - Признался Олег. -
Хочу, пока есть возможность, опыт получить.
ВиктОр удивился еще больше:
- Ты что заболел? Совсем сдурела твоя башка. Оно тебе надо? Думаешь,
это так интересно? Брось. Это самая грязь войны. Знаешь, почему грушники не
пишут мемуаров? Да потому, что никто не хочет вспоминать о том, что видел и
делал...

Но соблазн "закосить" был для капитана слишком велик и, помявшись для
приличия, он через два стакана дал себя уломать...


...Слетать с Марининым на "боевые" было верхом мечтаний Кудрявцева. Ему
казалось, что там, среди войны, Маринин, наконец, разглядит в нем настоящего
"боевика". Человека, готового отдать всего себя службе, армии, Родине...
Полковника Маринина повсюду сопровождала атмосфера молчаливого
преклонения. Его должность не позволяла говорить о нем много. Даже его
настоящая фамилия была известна только узкому кругу общающихся с ним людей.
Для остальных он был "полковником Стрельцовым" или, что чаще всего
"начальником разведки" - без имени, фамилии и звания.
Но даже жесткий занавес секретности не мог скрыть его особого
положения.
Все часовые "цэбэу" знали его в лицо и вытягивались "в струнку", когда
он подходил к КПП.
Если он ожидал вертолет, то его всегда приглашали на "капэ" авиаторов,
где вертолетные командиры щедро угощали его дефицитным натуральным кофе с
пайковой сгущенкой, пока их подчиненные в "зверином темпе" готовили для него
"борт". Поговаривали, что большинство "комэсок" и "комполков" он отлично
знал еще по "Афгану"...
Невозможно было представить, что кто-то мог поднять на него голос,
вызвать его фразой: "Немедленно ко мне...", как зачастую выдергивали в штаб
зампотыла или коменданта, на которых вечно сыпались генеральские "фитили" и
разносы. Маринина приглашали, или, в крайнем случае, вызывали, подчеркнуто
уважительной фразой: "Срочно найдите начальника разведки, пусть выйдет на
командующего..."
Маринин никогда не стоял на вытяжку в генеральских кабинетах. Ему
всегда предлагали сесть.
Даже всемогущий командующий округом обращался к Маринину только по
имени отчеству. Поговаривали, что на первой чеченской войне Маринин спас
командующего, когда тот был отправлен Грачевым на переговоры к боевикам и
должен был попасть в засаду. Но было это правдой или нет - узнать было не у
кого. Сам Маринин никогда ничего о себе не рассказывал.
Только по прилету Кудрявцева в группировку тот, выслушав его рапорт,
сказал:
- С вашим отцом я полтора года воевал бок о бок. Не раз и не два мы