"Владислав Шурыгин. Возьми меня с собой" - читать интересную книгу автора

Пока Злата занимается раненым, я разглядываю ее бывшего жениха.
Молодой, года двадцать четыре. По-видимому, бывший спортсмен, крепкий,
мускулистый, несмотря на плен и изможденность. Цыганское смуглое лицо, карие
глубокопосаженные глаза, хищный нос с горбинкой. Я с ревностью понимаю: он
красивее меня и куда больше подходит Злате. Они, наверное, были бы классной
парой. Молодые, красивые. Хорват, не замечая моего пристального интереса,
сморит на Злату. На его лице изумление сменяется каким-то жестоким
отчаянием. Отчаянием связанного мужчины перед той, которую он так давно не
видел. Скулы его каменеют, глаза сужаются, руки, которые ему некуда девать,
с бессмысленной амплитудой движутся сжатые за спиной. Неожиданно он
чувствует мой взгляд и поднимает голову. Наши глаза встречаются. И он
долго-долго смотрит с вызовом на меня, пытаясь хотя бы здесь одержать
маленькую победу - заставить меня отвести глаза первым. Но мне тридцать два,
у меня в руках автомат, он у меня в плену, и я знаю, что он когда-то был
любовником моей женщины. Слишком многое сейчас на моей стороне. Он отводит
глаза первым...
Злата выпрямляется над раненым. На его ноге белеет свежий бинт. Она
растерянно смотрит на меня. И по ее движениям видно, что она не хочет
столкнуться глазами с хорватом, стоящим рядом с ней.
Усталость и раздражение наваливаются на меня. Все это уже в моей жизни
было. Эти женские растерянные взгляды между "бывшим" и "нынешним", метания
между "тем" и "этим". Все это давно скучно и неинтересно. Я смотрю на
хорвата, на то, как он пытается поймать ее взгляд, как боится выдать себя, и
еще больше боится того, что сейчас его опять бросят в подвал и он ничего
больше не сможет узнать о ней, увидеть ее... И мне почему-то становится его
жалко.
...Когда-то и я так же пытался поймать взгляд женщины, которая прятала
свои глаза от меня...
- Гойко, всех в подвал, а этого оставь. Что-то мне его морда знакома.
Потолкую я с ним немного.
Гойко тычет стволом крайнему хорвату в ребра и указывает в сторону
открытого подвала. Пленные медленно поворачиваются и гуськом идут к темному
провалу входа. Поворачивается и "жених", но Гойко ему командует остаться, и
тот застывает на месте. Гойко идет запирать остальных. Я киваю Злате:
- Общайтесь! Пара минут у вас есть.
Злата удивленно и растерянно смотрит на меня. Я демонстративно
отворачиваюсь.
Они долго молчат. Потом пленный о чем-то негромко ее спрашивает.
- ...Муж? - долетает до меня.
Злата что-то коротко отвечает. Хорват опять надолго умолкает. Потом
громко зовет меня.
- Казак, отведи меня в подвал. - И, не глядя на Злату, привычно заложив
руки за спину, шагает к дверям подвала, около которых переминается Гойко.
...Вот тебе и пообщались...
К госпиталю мы идем молча. Настроение - хуже не придумаешь. Я зол на
себя, на свою идиотскую ревность, проснувшуюся вдруг ни с того ни с сего.
"Благодетель, твою мать!" - ругаюсь я про себя. Мне стыдно и обидно. Хорват
победил меня. Презрительно отказавшись от милости врага, он остался
мужчиной, поднявшись над своими чувствами. А я унизил свою женщину
объяснением не просто с чужим мужиком - с врагом...