"Владимир Николаевич Шустов. Человек не устает жить " - читать интересную книгу автора

толково.
Дежурный по штабу, высокий и, как большинство рослых людей, слегка
сутулящийся лейтенант Лихачев, пригнувшись, пробрался тесными междурядьями к
двери, пошебаршил по косяку ладонью и щелкнул выключателем.
Под потолком, прокопченным до балычного лоска, на ржавом крюке для
ребячьей зыбки вспыхнула электрическая лампочка, и все вокруг изменилось:
стены вроде раздвинулись под напором света, потолок приподнялся. Летчики
повеселели. Говорить при свете стало гораздо "сподручней", чем в темноте.
Это наглядно продемонстрировал комэск-1 - капитан Новиков. Испросив
разрешение "держать речь", он вышел к столу командира, огляделся, деловито
выдвинул на "ораторский пятачок" фанерную тумбочку, водрузил на нее донельзя
набитую полевую сумку и заговорил. Придерживаемый сверху сильными узловатыми
пальцами внушительной капитановой длани массивный серебряный портсигар -
подарок наркома за Хасан, - в настоящем случае олицетворяющий бомбардировщик
лейтенанта Бондаренко, величаво плыл к вражескому аэродрому - полевой сумке.
Возле портсигара, норовя зайти ему в "хвост", крутился, вытворяя черт-те
что, спичечный коробок - настырный "мессер". По воле опытной руки ведущего
портсигар маневрировал: рыскал из стороны в сторону, виражил. Повторяя его
маневры, спичечный коробок допустил промашку и оказался над портсигаром.
Капитан одобрительно крякнул, прорычал что-то весьма отдаленно напоминающее
"тррр-ррраж!" или "ррр-язз!", выронил коробок на пол, а портсигар довел к
полевой сумке, раскрыл его и высыпал на "цель" все папиросы.
- Вот оно как было, - сказал комэск-1 в заключение, вытирая потное
возбужденное лицо клетчатым носовым платком размером с детскую простынку, -
хорошо было сработано.
Попыхивая зажатой в уголке рта трубкой, командир полка, довольный
вразумительным и, что самое ценное, наглядным выступлением комэска-1,
проводил его благодарным взглядом до скамьи и спросил, как всегда:
- Кто еще желает держать речь?.. Неужто наговорились? Тогда будем
заканчивать.
Он поднялся, отодвинул стул, расправил плечи, одернул гимнастерку,
подошел к тесовой переборке, за которой зуммерил телефон, тонко попискивала
рация и вполголоса переговаривались связисты, приколол к ней кнопками броско
вычерченную схему и, постукивая по схеме мундштуком едва дымящейся трубки,
начал расставлять точки над "и".
- Придется похвалить вас. Только прошу носы не задирать. Командование,
в общем и целом, нами довольно. Благодарит нас командование. А за что? За
то, что задания мы выполняем, как сказал генерал, отменно. На сегодняшнем
разборе мы еще раз убедились, что успехи наши во многом предопределяются
тремя факторами. Первый - мастерство. Второй - слаженность действий в любой
обстановке. Третий - взаимопонимание и взаимная выручка. В проведенных
полком боях славно работали и командиры экипажей, и штурманы, и
стрелки-радисты. В общем и целом, вы показали высокое мастерство пилотажа,
снайперское бомбометание, крепкую дружбу - этот немаловажный элемент успеха
в бою. Посмотрите на схему, - он вплотную приблизился к переборке. - Вот
известная всем вам сентябрьская операция. Исполнители ее - Новиков, Ковязин
и Бондаренко с экипажами...
Сбоев локтем уперся Аркадию в бок и, пригнувшись, жарко задышал в самое
ухо:
- Радуйся! Сегодня ты, Аркаша, ыменыннык! Всю дорогу о тебе говорят.