"Владимир Николаевич Шустов. Карфагена не будет " - читать интересную книгу автора

ночной метели остались только снежные заносы. Ветер совсем ослаб. Солнце,
круглое и яркое, щедро одаряло землю теплом. И хотя повсюду белел снег,
чувствовалась весна. Кто знает, откуда принес ветерок пьянящие запахи
цветущих трав. Может быть, с раздольных равнин юга, а может быть, весна
рядом, вон за теми притаившимися в сиреневой дымке грядами лесистых гор.
Огромная, свесившаяся с крыши сосулина бросала на гулкое днище
перевернутой железной бочки частую капель. У хлева в навозной куче
копошились повеселевшие воробьи, непрестанно чирикая: "Скоро весна, скоро
весна, скоро весна!"
Костя рассмеялся, подпрыгнул, надеясь обломить сосулину, убедился, что
это пустая затея, сдвинул на затылок меховой треух, снял рукавицу, сунул в
рот два пальца и призывно свистнул. Из конуры, спрятанной для тепла в
сугробе, появился черный и лохматый, как вывернутый наизнанку старый
полушубок, пес Полкан. Он весело засуетился вокруг хозяина и - вот собачья
душа! - все норовил лизнуть его в губы.
- Но-о-о!.. Пше-о-ол!
Всю дорогу от крыльца до хлева пришлось отбиваться от назойливого
дружка. Отомкнув громоздкий, покрытый ржавчиной висячий замок, Костя
приоткрыл дверь и протиснулся боком в темную щель. От крепкого запаха
навоза, прелой соломы и сена засвербило в носу, перехватило дыхание.
- А-а-а-а-пчхи!.. А-а-а-а-пчхи!..
Круторогий красавец баран Яшка, устремившийся было на свет, отпрянул
испуганно в темный угол. Низкорослая корова шумно вздохнула, повернула к
дверям большелобую ушастую голову.
- Ешь, Чернуха, ешь, - потирая переносье, великодушно разрешил Костя,
милостиво хлопнул рукавицей по коровьей хребтине и чихнул еще раз. -
Поправляйся, Чернуха! Сено - лучшего не сыщешь: сам косил.
Баран Яшка, топая копытами по деревянному настилу и грозно выставив
рога, ринулся в наступление. Но хозяин был настороже. Он схватил грабли и
многообещающе проговорил:
- Подойди-ка, подойди!
Баран почуял нависшую над ним угрозу и нехотя убрался восвояси.
За гирляндой березовых веников, развешанных вдоль стены, Костя нашарил
метлу и лопату, вытащил их, запер сарай и взялся за работу. Комья снега,
ломаясь в воздухе, один за другим перелетали редкий ивовый плетень и
плюхались на грядки. Было приятно следить за тем, как исчезает островерхий
сугроб, грозивший при первой дружной оттепели затопить двор, превратив его в
жидкое непроходимое болото.
Полкан скучал, очень хотелось порезвиться, а хозяин, как видно, и не
думал об этом. Пес покрутился возле и нерешительно тявкнул. Безрезультатно.
Тявкнул еще раз, погромче.
Костя распрямился, метнул в снег лопату, подобрал сосновую палку.
- А ну, отбери, отбери!
Полкан припал к земле и притворно зарычал, обнажая белые острые клыки.
- Налетай! Налетай! Вот она - палка-то!
Пес гигантским прыжком преодолел расстояние, отделяющее его от хозяина,
и впился зубами в палку. Началась борьба. Полкан тянул добычу в свою
сторону, Костя - в свою. И, пожалуй, победа была бы на стороне собаки, но
противник схитрил: сделал вид, что выпускает палку из рук, а затем ловким
рывком высвободил ее из пасти Полкана.