"Невил Шют. Крысолов" - читать интересную книгу автора

Ливерпуля, посадил на пароход и вернулся домой. С тех пор он жил совсем
один, только его вдовая сестра провела у него три недели перед Рождеством,
да изредка его навещал Джон, приезжал из Линкольншира, где командовал
эскадрильей бомбардировщиков "веллингтон".
Конечно, старику жилось очень одиноко. В обычное время ему было бы
довольно охоты на уток и сада. В сущности, объяснил он мне, сад куда
интереснее зимой, чем летом, ведь это - время, когда можно что-то менять и
совершенствовать. Если хочешь пересадить дерево, или завести новую живую
изгородь, или убрать старую, это надо делать именно зимой. Работа в саду
доставляла ему истинное наслаждение, вечно он затевал что-нибудь
новенькое.
Война все испортила. В мысли поминутно врывались сообщения с фронта, и
мирные сельские занятия уже не радовали. Тяготила бездеятельность, Хоуард
чувствовал себя бесполезным и едва ли не впервые в жизни не знал, как
убить время. Однажды он излил свою досаду перед викарием, и этот целитель
страждущих душ посоветовал ему заняться вязаньем для армии.
После этого он три дня в неделю стал проводить в Лондоне. Снял
маленький номер в меблированных комнатах, а питался главным образом в
клубе. На душе немного полегчало. Поездка в Лондон по вторникам отнимала
почти весь день, возвращение в пятницу - еще день; тем временем
накапливались разные дела в Маркет-Сафроне, так что и на субботу и
воскресенье хлопот хватало. Он внушал себе, что все-таки не сидит сложа
руки, и почувствовал себя лучше.
Потом, в начале марта, что-то случилось и перевернуло всю его жизнь. Он
не сказал мне, что это было.
Тогда он запер дом в Маркет-Сафроне, переселился в Лондон. И почти
безвыходно жил в клубе. Недели на две, на три дел хватило, а потом снова
стало непонятно, куда девать время. И все еще не удавалось найти место,
где он был бы полезен в дни войны.
Настала весна - чудо что была за весна. Словно распахнулась дверь после
той нашей суровой зимы. Каждый день Хоуард шел погулять в Хайд-парк или
Кенсингтон-Гарденс и смотрел, как растут крокусы и нарциссы. Клубный
распорядок жизни вполне ему подходил. Той чудесной весной, гуляя в парке,
он думал, что жить в Лондоне совсем неплохо, если можно куда-нибудь
изредка и уехать.
Чем жарче грело солнце, тем неотступней становилось желание хоть
ненадолго уехать из Англии.
В сущности, казалось, почему бы и не уехать. Война в Финляндии
закончилась, и на западном фронте, похоже, все замерло. Во Франции жизнь
шла вполне нормальная, только в иные дни был ограничен выбор блюд. Вот
тогда-то он начал подумывать о поездке на Юру.
Горные альпийские долины стали уже слишком высоки для него; тремя
годами раньше он ездил в Понтресину, и там давала себя знать одышка. Но
весенние цветы так же хороши во Французской Юре, как и в Швейцарии, а с
высот над Ле Рус виден Монблан. Старика неодолимо тянуло туда, где видны
горы. "Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя" [Псалтирь, 120,
I (Песнь восхождения)], - процитировал он. Такое у него тогда было
чувство.
Он думал, что приедет как раз вовремя и увидит, как из-под снега
пробиваются цветы; а если провести там месяца два, солнце станет