"Юрий Шутов. Собчачья прохиндиада ("Ворье" #2) " - читать интересную книгу автора

мировую славу с деньгами и обязательным, всеобщим почитанием, поэтому каждый
находящийся в зале, несмотря на его приход, продолжал спокойно заниматься
своим ресторанным делом. Правда, при виде Собчака змеей-администраторшей
враз овладела хлопотливость курицы-несушки, да бармен перестал надувать
пузыри и сплюнул.
Нам тут же подали сациви из пожилого, но тощего петушка, лодочку с
измученными шпротами, посыпанными прелым луком, и салат из давленных овощей.
Затем нас ожидало мясо, давний, но сохраненный вкус которого и сопутствующие
этому воспоминания сегодня завлекли "патрона" под эти своды.
- Да, тут, похоже, многое изменилось, - пробурчал негромко Собчак,
наливая в свою рюмку коньяк и выглядывая побольше шпротинку, с какой
начать. - Вот, например, что тут в это время делают не получившие еще даже
аттестат зрелости? - продолжил он, указывая глазами на соседний стол.
Я, не поворачивая головы, скосился. "Патрон" был явно не прав. В
замеченных им школьницах зрелости было минимум на десять аттестатов. Они
мило и уютно ворковали с весело подпитым ровесником Собчака, который, судя
по обильному хаосу накрытого стола, смахивал на лауреата шальной квартальной
премии за успешное окончание разграбления своего кооператива. Как только
"патрон" неосторожно остановил на нем взгляд, "ровесник-лауреат" тут же,
чуть привстав, церемонно раскланялся, вероятно, этим давая юным спутницам
понять, что он и Собчак знакомы. "Патрон", не ответив на приветствие, быстро
отвел глаза, тогда "лауреат" стал биться в смехе, как вынутая из воды рыба,
и подавать нашему столу всяческие знаки внимания. В общем, повел себя так,
будто в штанах припекло, после чего громко заявил, ни к кому не обращаясь, о
своем безграничном "демократизме" и приверженности всем программам
"демократов" разом. Даже при беглом осмотре места действия было и без того
сразу ясно: его "демократизм" действительно не имел границ, соперничая разве
только с собственной блиц-программой патологической любви к бабам. Еще,
пожалуй, в этом "безграничном демократе" соединились плохо две крови, отчего
его лицо казалось асимметричным, поэтому нельзя было сразу понять, сердится
он или шутит. Барышни, обеспокоенные волнительной активностью своего
клиента, тоже обратили внимание на "патрона". Хорошенькие головки - одну в
кудрях, напоминавших мутную пену, другую с белыми волосами, похожими на
слипшиеся макароны из вагона-ресторана, - они склонили к ушам своего
ухажера, видимо, спрашивая, кто это. "Лауреат", тепло икнув, резонно и
громко уведомил всех присутствующих поблизости, что пред ними "главарь
ленинградских демократов" Собчак. После того, как я вынужден был
четвертовать его взглядом, он затих и деловито занялся закусками с
десятиклассницами, прекратив демонстрацию своих незаурядных демагогических
способностей. "Патрон" зарделся и, посчитав презентацию себя залу
законченной, обратился ко мне с патетическим, но тихим восклицанием о том,
до какой степени дикости довел социализм личность, что ставит перед
"демократией" первоочередную задачу по возрождению культуры на базе новых
общечеловеческих ценностей. Приведя меня этим пассажем-вступлением в
состояние внимательного и почтительного слушателя, Собчак начал, пережевывая
вместе с салатом, пересказ какой-то запомнившейся ему доктринки, вероятно,
из цикла предвыборных баталий, о необходимости постепенного вхождения СССР в
число "цивилизованных" стран мира и предшествующих этому великому событию
различных мероприятиях по "культивированию" нашего нищего пока только умом
народа, который "патрону" представлялся не более чем перемешанной