"Юрий Шутов. Собчачья прохиндиада ("Ворье" #2) " - читать интересную книгу автора

рекомендовал сделать эту операцию за границей, где она, по его словам, будет
стоить пустяки - около 30 тысяч долларов, и более недели в постели Собчака
не задержит. Стало заметно: "патрон" растерялся не только от приговора
врача, но и от суммы за спасение, которую тогда достать ему еще было
трудновато, поэтому откровенные намеки хитрющего эскулапа о способности
доктора Юнга все устроить бесплатно принял благосклонно, так как считал, что
не возвращаются лишь самим истраченные деньги да сбежавшие от надоевших
мужей жены. А всей своей собственностью Собчак очень дорожил.
После встречи с Куликом "патрон" байку доктора Юнга стал озвучивать со
всех трибун, выдавая ее за свой личный вклад в заботу о здоровье населения.
Этим завлекая все доверчивые развесистые уши возможностью уже в самое
ближайшее время воспользоваться услугами новейшего, но, правда, еще не
построенного центра "передовых медицинских технологий" - гордости своей
"потемкинской деревни". Впоследствии, так как за границу его всегда тянуло
неудержимо, словно заполярного гуся к осеннему перелету, он под эту сурдинку
умудрился пару раз смотаться до Сеула и даже вернуться обратно, оправдывая в
глазах общественного мнения свой очередной коммерческий тур необходимостью
ускорения окончания строительства того, что строить еще не начинали.
Часто, особенно теперь, приходится слышать довольно злобные
высказывания о том, что вся деятельность Собчака быстро привела наш город и
его население к трагедии. Этот вывод неверен, ибо Собчак, насколько мне
стало ясно после многомесячных наблюдений, кроме личной цели разбогатеть, а
также реабилитировать свое достоинство от долговременного пресмыкательства и
унижений прошлого побирушного бытия, да еще попросту желания отъесться и
откормить своих близких родственников за счет завоеванного им в трудной
предвыборной борьбе дармового кошта, никогда никаких других задач перед
собой не ставил. Ибо, несмотря на публичные заявления, прекрасно сознавал
свое неумение, беспомощность, а потому полную неспособность их решать.
Отсюда обнищание населения и разруха в городе - это результаты не его
деятельности, а, скорее, наоборот - бездеятельности. Своих же личных целей
Собчак всегда решительно добивался, и поэтому, смею уверить, он сегодня не
очень понимает, чего от него все хотят и ждут. Относительно обширности и
разнообразия своекорыстных интересов и совершенных им воровских дел он уже
стал догадываться: в любой другой стране за подобные "свершения" можно
просто угодить на виселицу, что, на фоне содеянного, даже могли расценить
как большую удачу и необычное везение повешенного. Но в нашей же стране, как
он считал, ему ничего пока не угрожало.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В зале центра рукопашного боя полукругом вытянулся строй в
разбойно-пятнистой униформе. Из полутемного коридорчика "патрон" своей
излюбленной походкой развязной пожилой цапли влетел в ярко освещенное
помещение и споткнулся, словно срезанный пулей, о дружный крик: "Здравия
желаем!", после которого каждый стоящий в строю выхватил из-за спины пустую
водочную бутылку и шандарахнул ею себя по башке. Помню, бутылки разлетелись
вдребезги, усеяв весь пол битьем, а головы - нет. Собчак аж присел и замер,
дико озираясь посреди зала, словно волк, случайно забравшийся вместо овчарни
на колокольню сельской церкви в момент, когда грянул звон главного
колокольного калибра, зовущий ко всенощной службе. Сперва он не знал, что и
говорить, а затем попытался взять себя в руки и своим обычным
суконно-пламенным языком решил поведать собравшимся, например, о "путях