"П.Шуваев. Не заплывайте за горизонт или Материалы к жизнеописанию одного компромиста (Малодостоверная история в словах)" - читать интересную книгу автора

высокий) плюнул и что приехал сюда, в аспирантуру поступать. Уже год,
оказывается, как приехал. А живет он, оказывается, на квартире из-под какого-то
там знакомого, геолога, что ли, который сейчас то ли в Африке, то ли в Арктике.
Квартира у геолога оказалась двухкомнатная, стандартная, похоже, точь-в-точь
такая же, как у них с Людочкой. Вторая комната, впрочем, была - заперта? Нет,
просто закрыта на задвижку: человек он небогатый, а Сашке, оказывается, доверяет
как раз настолько, чтоб быть спокойным за свои шмотки и манатки.
А доступная обозрению комната была точно Сашкина: шмотки были представлены
немолодыми портками фирмы "Рабочая одежда", из манаток же явно и несомненно
главенствовала траченная временем пишущая машинка "Москва", завалившая своей
продукцией едва ли не все возможные плоскости.
Впрочем, оглядеться как следует Толику не удалось, потому что Сашка занялся
вполне внятной и понятной возней, в результате которой половина стола была
очищена, и на ней вдруг оказалась бутылка, кажется, "Плиски", две то ли рюмки,
то ли стопки, шоколадка на блюдечке. Блюдечко это даже несколько умилило Толика,
но вообще-то суета вокруг спиртного, пусть даже не переходящая никаких таких
границ, пусть даже при встрече однокашников почти неизбежная, - нет, все же
смутила она Толика. А что, решил он, как ни горько об этом думать, а ведь
совершенно нечего было Сашке делать в этой самой глуши, вполне мог и спиться, с
кем, в конце-то концов, не бывает...
С другой стороны, похоже было, что без этой самой "Плиски" едва ли получится
у них создать такую, на первый взгляд, понятную и естественную
непринужденно-ностальгическую атмосферу. Толику вообще не приходило в голову,
что атмосферу нужно создавать: казалось, что она сама в надлежащих условиях
заведется. А ведь не заводилась: Сашке было, похоже, абсолютно все равно, что,
где и когда происходило, кто, с кем и на каком курсе, Сашка все время сворачивал
разговор на памятные Толику, совершенно студенческие темы, словно бы не то что
вдруг они встретились, а просто никогда не расставались (то есть, строго говоря,
при таком взгляде на ситуацию ностальгия как раз была неуместна, но столь
глубоко Толик не заглядывал). Несерьезно это у него, как-то излишне инфантильно,
решил Толик - сам-то он был давно уже человек серьезный и взрослый, - ведь на
самом-то деле это же сколько лет мы не виделись? И когда мы познакомились, если
уж на то пошло?
- Гм, - ответил Сашка, - странно. Я тоже не помню. Во всяком случае,
достаточно давно было дело. Да ты пей, пей...
- Впрочем, - продолжал он, - мне, право же, странно, что тебя именно сейчас
вдруг озаботили обстоятельства места и времени. Ну сам посуди, какая разница?
Странно, решил Толик, раньше такого не бывало с Сашкой, чтоб он так уж
изображал из себя что-то такое не от мира сего, - или было? Вот ведь в чем
закавыка: не мог Толик вспомнить ничего сколько-нибудь внятного из обстоятельств
места и времени. Лучков локализовался безукоризненно, Бен опять же, девицы
всякие там разные, да, ну ведь все же мы люди, все человеки... А Сашка болтался
невесть где, и Толик не мог даже вспомнить, о чем они тогда говорили, что
говорили, это само собой, на то лишь Сашка и годен, а вот о чем?
- Знаешь, - сказал Сашка, - мне тут недавно пришел на ум один вопрос.
- А? - сказал Толик.
Ну вот, подумал он, вот теперь-то все и прояснится... Вот теперь я и пойму,
что такое, в самом деле, этот Сашка и откуда он взялся.
- Смотри. Берем Клавдия - оттуда, из "Гамлета"... И вежливо так, но чтоб не
убежал, просим его сочинить нечто о царе-, брато- и просто убийстве. Любой