"П.Шуваев. Статьи на спорные темы" - читать интересную книгу автора

удавалось сочинить систему письма, не похожую на реально существовавшие. И
уже ощущается некоторый озноб, испуг некоторый от приближения к границам
запретного: может быть, человечество действительно испробовало по этой
части все, что мог придумать человеческий разум и что могло исполнить
человеческое тело?
Пожалуй, наименее традиционный вариант был предложен полвека назад
Робертом Хейнлейном ("The Gulf"): язык, в котором всего несколько сотен
однофонемных слов. Каждое из них, разумеется, обозначается на письме
одним-единственным знаком. Исходя лишь из текста, трудно представить себе,
как именно выглядели эти знаки: то ли странные слова действительно
записывались странно модифицированными буквами латинского алфавита, то ли
это была лишь транскрипция (что, пожалуй, более вероятно). Так или иначе,
эта письменность, кажется, одновременно идеографична (каждый знак
обозначает предмет) и столь же несомненно алфавитна, притом соотношение
"один знак - один звук" выдерживается идеально. Сочетание уникально и
сулит на первый взгляд невиданные преимущества, - но не зря сам Хейнлейн
уточнил: чтобы освоить этот язык, необходимо не только обладать высочайшим
интеллектом; нужны еще чуткое ухо и тренированный голосовой аппарат. Проще
сказать, нужно быть уже не совсем человеком.
Но, может быть, есть еще надежда: вдруг мы всего лишь достигли пределов,
которые поставила письму современная технология?
Между прочим, сто, да и пятьдесят лет назад изобретать было легче. В те
буколические времена писали от руки, и каждому было вольно баловаться
хитромудрыми иероглифами. Пишущая машинка - создание целомудренное, она не
терпит избытка знаков. На руке, в конце концов, как правило, не более
десяти пальцев, к тому же большие для тонкой работы не годятся.
Этот текст я печатаю на компьютере, изготовленном в Японии. На клавишах,
кроме латиницы, нарисована еще хирагана. И боже мой, как ее много!
Впрочем, подобный же приступ легкого обалдения переживает, наверное,
всякий, кому приходилось привыкнуть к английской клавиатуре, а потом вдруг
перейти на русскую: тридцать три буквы - с точки зрения руки, совершенно
излишнее изобилие. Но в русском хотя бы нет иероглифов...
Японцы, кажется, именно по этой причине оказались в сложном положении: в
стране, где производится огромное количество компьютеров, их используют
далеко не так охотно, как в Европе или Америке. Действительно, печатать
по-японски гораздо менее удобно, чем писать от руки. Пожалуй, впервые в
истории идеографическое письмо действительно проигрывает алфавитному:
прежде (и в конце прошлого века, и после второй мировой войны) японцам
вполне удавалось "догнать и перегнать Америку". Не исключено, конечно, что
это лишь кратковременные затруднения и что более совершенные компьютеры,
способные, в частности, читать рукописный текст, завоюют Японию - и весь
мир. Но их примитивный предок - необходимое звено эволюционной цепи - все
равно останется порождением "алфавитной" цивилизации.
Вот, между прочим, и почти готовый научно-фантастический сюжет: если
алфавит был изобретен лишь единожды за всю историю человечества, то если
бы этот шаг не был сделан, цивилизация развивалась бы нормально - до поры
до времени...
Что еще можно (хотя бы теоретически) учудить с письменностью? Что можно
попытаться спрогнозировать? Ведь письменность действительно зависима от
технологии. Клинопись требует глины (или хотя бы пластика). Дороговизна