"Александр Шведов. Здравствуй, отец!" - читать интересную книгу автора

жить совсем в другом мире. И если по прошествии восьми лет он попадет на
Землю, то он просто не поймет, что с ним случилось! Ему исполнится
одиннадцать лет, из которых он большую часть прожил среди нас. Он будет
Веду считать своим домом, поймите вы это! Мы изуродуем его душу, если
вернем его в это время. Нет! Он должен сформироваться как личность, просто
стать взрослым, и обязательно хорошим специалистом. Вот тогда он будет
мечтать о Земле, как о своем далеком доме, и будет всей душой стремиться
сюда. Некоторое время мы молчим.
- Он прав, - тихо говорит Лика. Берет Алешку, усаживает себе на колени,
целует... - Собирайся, маленький. Нужно идти с этим дядей.
Зур встает, берет своими ручищами Лику за плечи. Глядя прямо ей в глаза,
говорит:
- Все будет хорошо. Верьте мне. Все будет очень хорошо. Через двадцать лет
вы увидите Алешу. Я вам обещаю - это будет настоящий сын Земли.
- Лика, - шепнул я, - Лика...
Дальнейшее помню плохо. Увиденное как-то пришибло меня. Лика с Зуром
ходили по квартире, собирали Алешку, а я сидел как пень на одном месте и
смотрел на сына. Маленькие ручонки, быстрые ножки, озорные глазки...
Господи, неужели я вижу это в последний раз?
Но вот и пора. Зур берет Алешку за руку, они присаживаются на секунду,
встают...
- Подождите! - вскидывается Лика. - Подождите!
Она лезет в шкаф, лихорадочно роется на полках и достает фотографию. Я
узнал ее. Обычное любительское фото, девять на двенадцать... На нем я,
Алешка и Лика. Нас фотографировал мой брат в прошлом году. Мы стоим на
холме, взявшись за руки, летний день, мы улыбаемся счастливо - молодая
семья с маленьким сыном. Позади нас в котловине, чуть подернутый дымкой,
раскинулся родной город. Голубое небо, солнце, зелень... Я помню эту
фотографию.
Лика протягивает ее Зуру.
- Вот, - говорит она. - Возьмите. Пусть хранит. Зур понимающе кивает и
прячет фотографию.

Я медленно спускаюсь по лестнице. Что-то правая сегодня бастует - совсем
работать не хочет. Сорок семь - не возраст, а поди ж ты... Папочка
осторожно опускается на ступеньки рядом с больной ногой. Болит, проклятая.
Десять лет уже мучает. Со дня злополучной поездки, когда сычевский
"Жигуленок" стал грудой металлолома. У меня - нога, у Лики - голова....
Ничто не проходит даром. Вот и для Лики та авария тоже не прошла... Четыре
года, как я один. Сын... Где он? Лика... Ах, Лика-Ликушка! Не повезло тебе
со мной! Так и умерла... Все Алешку звала перед смертью. Не дозвалась. Я
принимаюсь за следующий пролет. Стучит по ступенькам палка, каждый шаг
дается с трудом. Ничего. Сегодня день Ликиной смерти. Лика-Ликушка! Этот
день твой. Каждый год я прихожу на кладбище, высаживаю на могилку цветы,
поправляю оградку...
Я прохожу по лестничной клетке и начинаю одолевать новый пролет. Снизу
кто-то поднимается навстречу. Двое. Экие... Прямо кладовые здоровья.
Мужчины поворачивают на мой пролет и останавливаются. Смотрят на меня.
Что, что такое? Кто это? Что им нужно от меня?
Я вглядываюсь в их лица. Молодой и пожилой. Молодой - что-то знакомое...