"Арнольд Шварценеггер. Автобиография " - читать интересную книгу автора

секрете до следующего вечера. Тогда объявляют победителя в каждом классе, а
затем называют первое место из трех. Хотя во время предварительного
судейства нельзя сказать, как идут дела, можно оценить ситуацию по реакции
зала. В тот лень в "Ройал отеле" я чувствовал, что делаю все хорошо, даже
лучше чем ожидал. Почти все подошли поговорить со мной. Казалось, что они
показывают мне, что в чем-то я от них отличаюсь.
Когда я занял второе место в шеренге мужчин высокой группы, я заметил
странную вещь. Хотя я был самым высоким, мой номер был предпоследним. Чет
Йортон записался позже, поэтому его имя было последним. Я помню, подумал,
что это уловка - типично американская уловка, потому что последний в линии
всегда позирует последним, а кто последним позирует последним оставляет
впечатление. Да, это точно американская уловка. Я был в этом уверен. После
того как я увидел Йортона, я больше ничего особого не ожидал от
соревнований. И все же, как только я вышел раздался взрыв аплодисментов.
Зрители были прямо-таки поражены. Я был "Мистером Европы", у меня были такие
большие руки, и сам я был молод, удивительно молод.
В тонкостях соревнований я совсем не разбирался. Я понятия не имел,
какая именно поза нужна для того или иного эффекта. Основную мою программу,
если ее можно было так назвать, я собрал из тех поз, которые видел у других
культуристов или в журналах. Она не была спланирована так, чтобы
образовывать единое целое. Не было тут и ритма позирования, позволившего бы
показать мое тело в лучшем виде.
Шоу для широкой публики проходило на следующий вечер в театре "Виктория
палас". За кулисами опять было много суеты. Я пытался сосредоточиться на
своем теле, "надуться" и одновременно пытался впитать максимум из того, что
происходило вокруг, из того, что говорили.
Конферансье представил меня следующим образом: "А теперь, леди и
джентльмены, позвольте мне вам представить новую сенсацию из Германии
"Мистера Европа" Арнольда Шварценеггера. Ему девятнадцать лет. Это
высококлассный культурист и это его первое участие в международном
соревновании. Давайте его хорошо поприветствуем". Аплодисменты были такие
громкие и продолжительные, что последних его слов не было слышно.
Я никогда не выходил перед таким количеством народа. В театре было
почти три тысячи мест, и весь он был полный. Я боялся скованности и того,
что вообще не смогу позировать. Чтобы этого избежать, я стал внимательно
смотреть на лампы на потолке. Я сделал первую позу и зрители закричали.
Потом это повторилось, и я почувствовал теплый поток по всему телу. Я начал
раскрываться. Следующая поза - и аплодисменты усилились. Я продолжал
позировать, а они продолжали аплодировать. Я знал, что время на исходе, но
не хотел уходить с помоста. Я только сосредоточился на этом белом свете под
потолком театра и продолжал свою неотесанную серию позирования. Когда я
покинул сцену, аплодисменты никак не прекращались.
Кто-то сказал: "Ну, давай, Арнольд". И меня снова вытолкнули на сцену.
До этого момента я был единственный, кого вызывали на бис. За свои
девятнадцать лет жизни я не чувствовал ничего подобного, что могло бы
сравниться с этими тремя минутами позирования. Я сказал себе, что это
оправдывает четыре года тренировок.
Потом вышел Чет Йортон. Я был очарован, наблюдая его позирование.
Чувствовалась уверенность, сила и контроль над каждым движением. Выглядел он
мощно и мужественно. Впервые я был свидетелем поведения чемпиона в действии.