"Арнольд Шварценеггер. Автобиография " - читать интересную книгу автора

Я чувствовал такое давление, что предварительное судейство и шоу
смешались в восприятии. Все превратилось в фантастический рывок вперед. Я
становился выше, больше, более мускулистым и грациозным. Я чувствовал подъем
от силы и ощущения накачки. Я чувствовал, как будто вышел из своего тела,
чтобы посмотреть со стороны. Никогда раньше я не чувствовал так сильно огонь
соревнования. Я гордился годом дикой тренировки вместе с Франко. В финальном
позировании напряжение по интенсивности превзошло все. Даже зрители казались
где-то далеко, на расстоянии нескольких миль. Все пространство вокруг меня
замкнулось на участке сцены: Арнольд и Сержио.
Ведущий прочистил себе горло и зашуршал пачкой бумаги.
"На третьем месте: Дэйв Драппер".
В зале стало тихо. "Второе место - ведущий сделал паузу... - Сержио
Олива". Позади меня я услышал, как Сержио сказал: "Блин!".
Ну, вот все. Потом снова этот крик: Арнольд! Арнольд! Я выиграл. За
секунду я как бы сделал последний шаг, я стал самым великим культуристом
мира.
Отвращение вызвало у меня поведение Сержио. Конечно, тяжело
проигрывать, но это не причина, чтобы проигрывать неспортивно. Я смотрел на
него и думал: в прошлом году ты победил меня, Сержио, я тебя сделал сегодня
и сделаю тебя снова через две недели. Это придало мне даже дополнительную
энергию для поездки в Нью-Йорк.
Эти соревнования на мистер Олимпия были разрекламированы как
культуристские соревнования века. Я выиграл мистер Ворд в Огайо, но так
впритык, что эти две недели в зале могли многое изменит. В Нью-Йорке
образовалось два лагеря. Это были соревнования только между мной и Сержио.
Ни до того, ни после, я никогда не видел такого, что вытворяли на этих
соревнованиях болельщики. Они, мне казалось, меня буквально всего облепили.
Куда бы я не пошел, вокруг меня собиралась масса народе и всем хотелось меня
потрогать. Чем ближе были соревнования, тем они делались одержимее. Это было
похоже на коллективный психоз. Во-первых, автографы, потом одежда. Просьбы
становились все более странными. До меня дошел слух, что кто-то предлагает
100 долларов за прядь волос, пять сотен - за мои полировальные плавки.
В раздевалке Сержио уже подкачивался. Я не сводил с него глаз. Но и не
сделал ни одного движения, чтобы начать переодеваться. Я просто стоял и
смотрел на него. Я следовал глазами за каждым его движением. Он позировал и
оглядывался изредка на меня - проверял, не начал ли я переодеваться. Я знал,
что это его беспокоит. В конце концов, за две минуты до выхода я быстро
переоделся и натерся маслом.
Полиция пыталась согнать болельщиков со сцены. Они стали совсем
неуправляемыми. Некоторые из них орали: Сержио! Потом: Арнольд! заглушило
все остальное. Коллективная дурь и истерия проявлялась как нельзя лучше в
этих болельщиках. Они фотографировали, размахивали флагами и вымпелами,
пытались забраться на сцену, откуда их тут же выкидывали охранники и
полицейские.
В тот момент, когда ведущий объявил мой титул и девушка протянула мне
приз, когда я прижал холодный серебреный кубок к животу, я понял, что зашел
в культуризме так далеко как мог в качестве соревнующегося спортсмена. С
этого мгновения я могу только защищать свой титул, а это уже представляет
вещи совсем в ином свете. Я расчистил пространство вокруг себя. Так и было.
Я назвал это золотой треугольник. За две недели проехал по трем городам: