"Иван Иванович Сибирцев. Отцовская скрипка в футляре " - читать интересную книгу автора - Едем. Я машину подогнал. Да куда же ты в шлепанцах?
Металась по избе и причитала Фрося, ползал в поисках валенок и шапки Павел Антонович. Потом с Клоковым они ехали нескончаемой темной дорогой, до того тряской, что у Павла Антоновича не попадал зуб на зуб. - Здесь, - сказал Клоков и выпрыгнул на шоссе. Павел Антонович вдруг позабыл, что рядом боковая дверца, полез следом за Клоковым, зацепился полушубком за руль и. мешком вывалился из кабины. В завесе снега, словно кланяясь ему низко, тянула в его сторону обрубки веток присадистая береза. А напротив нее снег словно бы веником смахнуло с дороги и на рябом гравии будто тень от той березы - мазутное черное пятно. Ноги Павла Антоновича подкосились. Не замечая расступившихся при его появлении людей, он рухнул на колени, коснулся руками пятна. Гравий под пальцами был вроде бы еще мокрым. Павел Антонович каким-то боковым зрением увидел, как виновато отвернулись люди, и понял: это - кровь, кровь его Юрки. - Ну, хватит, Паша, поедем! Чего уж тут! - теребил его за плечи Клоков. Оторвал Павла от земли, втолкнул в кабину. - Не поспели мы. Люди говорят, в больнице Юрий... - В больнице?! Значит, живой?! А там что? - Павел Антонович повел головой и, не получив ответа, уронил лицо на руки и заплакал. В больнице Павел Антонович отпихнул державшего его под руку Клокова, рванулся к мужчине в докторском халате. - Ну, как? Что с моим сыном? С Юрием Селяниным? Доктор вздохнул и отвел взгляд. - Когда мы с лейтенантом, - он кивнул на стоявшего рядом участкового Сомова, - приехали по вызову товарища Чумакова к ДОЗу, ваш сын был уже Павел Антонович медленно поднял голову, и лампочка в белом абажуре под высоким белым потолком, задернутые белыми чехлами стулья, доктор и участковый закружились, как давеча снеговые хлопья перед ветровым стеклом. Когда Павел Антонович открыл глаза, то увидел, что сидит на стуле, а рядом стоит девушка в белой шапочке и протягивает ему стакан с лекарством. Он покорно отхлебнул из стакана, поставил его на пол и тут до него дошло, что сейчас он должен увидеть Юрку, мертвого Юрку... "Куда же ударило парня? Неужто в голову?" Павел Антонович помнил эту голову совсем маленькой, с дышащим темечком, с шелковистыми волосами... Павел Антонович, будто наваждение отгоняя, замахал руками и, отдаляя неизбежное, проговорил: - Как сбили его? Сзади, что ли, кто наскочил в метели? - Лежал он на дороге, вот и зацепило... - произнес над самым ухом чей-то голос, и Павел Антонович только сейчас разглядел, что к нему наклонился, поглаживает его плечо Юркин начальник, Федор Иннокентьевич Чумаков, тоже зачем-то наряженный в белый халат. Павел Антонович дернул плечом, скинул его руку: - С чего бы он лег на дорогу? - Лежал. Авторитетно говорят тебе, - сказал со вздохом лейтенант Сомов. - Пьяный был сильно. Упал, заснул. Так все и получилось. В одиннадцать вечера на ДОЗе пересменок. Поляков, шофер ихний, - знаешь его, конечно, - стал рабочих развозить по домам. Повернул к Катиному логу, там у него Агафья Мохова выходит. Затормозил, смотрит: впереди темнеет что-то на дороге. Вроде бы человек лежит. Только хотели подбежать, взглянуть, а тут, |
|
|