"Андрей Сидоренко. Заяабари (походный роман)" - читать интересную книгу автора

труд сродни супружескому долгу. Страшная вещь - этот супружеский долг,
который придумало человечество для собственного обмана и удобства
существования. Наш святой долг состоит в том, чтобы сделать с телом супруга
ряд стандартных процедур медицинского характера. Какой орган при этом
отвечает за любовь? Мозги, что ли?
Я ползал на четвереньках по крыше яхт-клуба с паяльником в руках и
кроил парусную ткань. Поползав с час, умышленно прерывался, смотрел на
результат, потом в небо с целью осознания момента. Я чувствовал себя
творцом, и производство становилось для меня процессом рождения чуда. Что
может быть более захватывающим, чем материализация мечты-идеи?! Я глубоко
убежден, что именно на таких мечтах стоит мир. Исчезнет некоммерческая мечта
- и мир померкнет, не имея причины для радости.
Парус - особенная часть судна. Он нужен не только для того, чтобы ветер
над морями не носился зря, а еще и для поддержания романтического настроя
мореплавателя на надлежащей высоте. Мой романтический настрой он поднимал до
небес даже в несшитом состоянии, лежа на крыше яхт-клуба.
Меня никто не учил, как делать паруса, эту науку пришлось познать
самостоятельно через ручной труд и умственные страдания над чертежами.
Сшить парус вручную практически невозможно. Помог яхтклубовец Саша
Гарайский. Когда шитье завершилось, я сразу же полез на крышу собирать
каркас, чтобы поставить мачту и поднять парус: надо было посмотреть, какое у
него будет "пузо". Это как раз та самая штука, ради которой делается
фигурный раскрой и от чего зависит, как лодка поплывет.
Скрутил и свинтил все необходимое, привязал парус к рейкам и,
преисполненный торжественностью момента, потянул за веревочку - парус
поднялся и надулся. Пузо получилось что надо. Я испытал восторг.
Надутие ветром паруса на крыше яхт-клуба ознаменовало начало цепочки
праздничных событий, связанных с окончанием строительства. Из многих
частностей и деталек начала появляться на свет цельная вещь.
Чудесная сила отрывала меня с насиженного места. Душа моя была уже
где-то не здесь, а тело должно было еще находиться в Ялте и проявлять заботу
о необходимых технических деталях, которые надо было обязательно учесть,
чтобы отправиться в дальние страны и при этом не отдать концы преждевременно
по недоразумению.
Идеализированный мир дальних стран, созданный в уме и потому достаточно
комфортный и безопасный, начинал рушиться на глазах. Будучи достаточно
искушенным жизнью в местах отдаленных, решил сделать прививку от клещевого
энцефалита. Оказалось, что уже поздно: делать ее надо было в три захода, и
начинать осенью.
"Ничего страшного", - подумал я и начал ходить с этой мыслью, пока не
встретил друга Женю Шубина, ведущего невропатолога города Ялты, годы юности
и зрелости которого прошли в Забайкалье. Как врач, он был знаком со страшной
заразой, отчего начал хоронить меня заранее. По его словам, вернуться живым
из тех мест у меня шансов не было. Женя - шутник, но в данном случае не
шутил. Убеждал он меня долго и настойчиво не отправляться в опасное
путешествие. Жажда моя к жизни возросла, и уже совершенно не хотелось
загнуться от какой-то там козявки, страдая напоследок от недостатка серого
вещества в мозгу. Доктор Шубин с медицинской точностью обрисовал все стадии
отхода в мир иной после укуса энцефалитного клеща. Напоследок он
проникновенно перекрестил меня и попрощался на всякий случай навсегда.